Перелом любви со смещением - стр. 34
Я припустила бегом, заслышав эти липкие фразочки, которые мутной черной жижей застили мне глаза. Иисусе, пожалуйста, только не эти!
О братьях Альварес ходила дурная слава, очень дурная. Старший, Диего, пошел по стопам своего папаши и совершил уже две ходки за решетку, в первый раз - за поножовщину в баре, второй - за торговлю крэком, а младшие близнецы - Пако и Мануэль - ходили за ним хвостиком, поддерживая во всех его мерзких делишках и образовав своеобразную семейную банду. А то, что делишки именно мерзкие, было известно всем. Они стояли на учете в социальной службе, хотя это не приносило никакого толку, и все свободное время проводили, шляясь по округе в поисках наживы.
Обитали братья вместе со своей несчастной, измученной необходимостью впахивать на трех работах матерью в трейлерном парке на окраине города, но порой инспектировали все районы, даже такие тихие и благополучные, как тот, где жили мы с бабулей.
- Эй, Диего, так это же внучка той самой старухи!
- Какой из них? Они все тут не молодки. Стой тебе говорят!
Меня грубо схватили за плечо и резко развернули.
- Ну, этой, бешенной. Русской!
- Волчицы? И точно! Как же эта старая сука решилась выпустить свою молоденькую сучонку одну? Ну-ка, ну-ка, интересно посмотреть, такие ли острые зубки у тебя, как у твоей безумной бабки!
- Они достаточно остры, чтобы прокусить твою лапу, трусливый койот! - И я изо всех сил вонзила зубы в державшую меня смуглую руку.
Бабушка очень не любила рассказывать о своем тяжелом жизненном опыте. Но порой ее прорывало, и она, усадив меня перед собой за столом, пыталась иносказательно донести до меня выученные ею прописные истины - никогда нельзя сдаваться, никогда нельзя показывать свой страх диким животным, никогда нельзя молчать, если тебя пытаются обидеть, защищаться надо всеми подручными средствами, не стесняясь самых грязных приемов - выжить не стыдно, стыдно проиграть, сдавшись без сражения.
- Ах ты ж дрянь мелкая! - заорал не ожидавший от меня такой прыти высокий худой парень. Его лицо, только что расплывавшееся в довольной сальной улыбке, исказила злая гримаса. - Держите потаскушку! Сейчас мы тебя научим вежливо разговаривать с мужчинами, захлебнешься нашей наукой!. Мы не только твою попку и розовую пи*денку, но и ротик оприходуем прямо тут, в двух кварталах от дома твоей гребаной старухи! Но сперва я выбью тебе твои клычки, сучка драная! - и он, потрясая прокушенной до крови рукой, ударил меня второй наотмашь по лицу.
В ушах зазвенело, в глазах поплыло от мгновенно набежавших слез.