Перед бурей. Шнехоты. Путешествие в городок (сборник) - стр. 19
В эти минуты начали как-то трясти локтями, глазами друг другу давать знаки, и разговор, вполне свободный, не переставая, изменил течение, даже предмет, обращаясь к вещам более повседневным. Очевидно, старались, чтобы это не очень было выразительным. Однако же вся жизнь, какая недавно выливалась, словно парализованная, задержалась и перестала, несколько особ оглянулось за капюшонами, начали вставать, несколько выскользнуло, остальные рассеялись.
Каликст, который сразу узнал своего соседа, так был этим паражён, удивлён, почти задет, что, не в состоянии задержаться, отвёл в другой покой своего друга, Эдварда.
Эдвард, коллега по одной лавке в Liceum, был немного старше Каликста и независим. Пребывал в Варшаве, будучи известным и охотно принимаемым в первейших домах, – Каликст не знал определённо, чем он занимался. На вид только развлекался. Именно взгляд Эдварда вызвал этот переполох и панику.
Вышли в другой покой, в котором никого не было. Каликст приблизился к его уху.
– Мой дорогой, почему же ты так смешался и прервал разговор в минуту, когда действительно он был занимательный?
– Как же! Ты не видел? – отпарировал Эдвард.
– Кого? Что?
– А этого господина у столика сбоку!
– Кто же это?
– Это известный шпион Любовидзкого и доносчик великого князя… Говорят, что имеет свободный доступ в Бельведер. Зовут Бреннер.
Каликст побледнел.
– Может ли это быть? – воскликнул он невольно, ломая руки.
– Не может – но есть, точнее не бывает, – кончил Эдвард. – Человек безмерно ловкий, хитрый и самый опасный на свете.
Затем Эдвард поглядел на насупленного и смешанного приятеля и схватил его за руку.
– Что с тобой? Почему это так тебя взволновало? Всё-таки бояться нечего. Хоть бы сам Юргашко нас слушал с Маркотом, не нашёл бы ничего грешного в разговоре. Всегда, однако, подобает быть осторожным; поэтому мы предпочли прервать разговор, который куда-то перенесётся.
Каликст по-прежнему стоял, как окаменелый. Эдвард его толкнул.
– Ну же, скажи мне, что случилось?
– Только то, что я живу в одном доме с этим Бреннером… я наверху, он на первом этаже. Я никогда не догадывался о его несчастной профессии.
Он пожал плечами.
– Я надеялся, – шепнул Эдвард, – что ты был осторожен, потому что теперь будешь с ним осторожен, в этом не сомневаюсь. Не имеешь что на совести?
– Мне кажется, что ничего, – отпарировал Каликст, – но, прошу тебя, это верно?
Эдвард громко начал смеяться.
– Но, прошу тебя, весь свет об том знает, знают его не меньше, чем Бирнбаума и других, хоть самое последнее занимает на вид положение. Он давно в этой службе и имеет большие заслуги… Достаточно поведать, что даже шпионы его бояться, и что где надо что-нибудь чрезвычайное совершить, шлют его.