Пепел книжных страниц - стр. 39
– Ну, как поживает «Великий инквизитор»? Вы брату-то голову подобными вещами не морочьте, он юноша впечатлительный.
Иван Карамазов дернулся, словно она его плетью ударила, а Нина, довольная произведенным эффектом, продолжила:
– И сами эзотерикой не увлекайтесь. Черт вас еще не навещал?
Молодой человек, лицо которого вдруг позеленело, стал судорожно собирать с прилавка книги.
– Ага, вижу, навещал! Только не надо думать, что это настоящий черт! Быть может, просто надо пить меньше и наркотиками не увлекаться?
Иван Карамазов, взволнованный до такой степени, что не сумел удержать книги, уронил их и бросился поднимать фолианты. Нина, чувствуя, что переборщила, использовав запретные знания, доступные ей в своей роли читателя романа, который вдруг обернулся реальной жизнью, опустилась и стала помогать Ивану.
– Фейербах, Шопенгауэр, Ницше. Ага, и занятные произведения по магическим культам… Очень интересно, Иван Федорович!
Вырвав у нее книгу по магии, молодой человек злобно воскликнул:
– Что вы ко мне пристали? Мы что, знакомы? Не помню что-то. Понимаю, они вас ко мне подослали!
Нина пожала плечами.
– Думаете, вы так интересны Третьему отделению или кому-то там еще? Уверяю вас, я не полицейский шпик!
Иван Федорович, на лице которого возникла и тотчас пропала странная улыбка, от которой сделалось не по себе, произнес:
– Нет, я не о полиции веду речь. А о них!
Собрав книги, он положил их на прилавок и заявил:
– Милейший, пришлите мне их по известному адресу! А обо всем прочем мы поговорим с вами позднее, tête-à-tête!
И, не прощаясь, вышел.
Нина, посмотрев ему вслед, вдруг приняла спонтанное решение и бросилась вслед за этим малоприятным типом.
Нагнав его на улице, она произнесла:
– Иван Федорович, джентльмен не должен бросать даму, не пожелав ей хорошего дня!
Карамазов‑средний, не останавливаясь и не оборачиваясь, буркнул:
– Вечер уже. Да я и не джентльмен!
Нина в сердцах воскликнула:
– О, в этом не может быть ни малейших сомнений! Да, вы не джентльмен, а всего лишь один из Карамазовых! Причиняющий людям боль и страдания, каждый на свой лад. Вы вот – книжный червь, ученый муж, явно считаете себя умнее всех в городе, не исключено, умнее всех в мире. А на самом деле это не так. Вы – напыщенный юнец двадцати четырех, если мне правильно вспоминается, лет, не без талантов, явно начитанный, однако с тяжелым характером и непомерно раздутым самомнением, которое происходит вообще-то из страхов, неуверенности в себе и, подозреваю, крайне несчастной личной жизни – в том случае, конечно, если у вас личная жизнь