Пепел ириса - стр. 4
– А теперь не боитесь? – Я нанес оставленную лекарем мазь на поврежденный участок кожи и аккуратно наложил свежую повязку.
Сибиль покачала головой и улыбнулась, продемонстрировав мне очаровательную ямочку на щеке.
– Не боюсь. Ведь ты всегда со мной, и не даешь боли терзать меня. Рядом с тобой мне ничего не страшно, Арвэл.
Я тогда ласково погладил ее по голове и поцеловал в макушку, пожелав сладких снов.
В двенадцать Сибиль свалилась с лошади и сломала ногу, и я был тем, кто развлекал ее на протяжении всего выздоровления и носил на руках в сад, чтобы она могла насладиться свежим воздухом и погреться на солнышке.
Когда Сибиль исполнилась тринадцать, ее красота напрочь затмила всех женщин королевства. Фиалковые глаза и черные с легким пепельным отливом волосы делали ее внешность не просто притягательной, а поистине незабываемой. Королю стали приходить первые серьезные предложения о браке, на официальных приемах за Сибиль по пятам следовали толпы поклонников всех возрастов, сильно докучая ей своим навязчивым вниманием.
– Отныне не позволяй никому из них приближаться ко мне, Арвэл, – приказала она, устав от такого натиска, и выражение ее лица было мрачнее туч над морем во время шторма. – Ты понял? Они мне не нужны.
И я не позволял, неустанно окружая Сибиль своей магией, что ранила любого мужчину, пытавшегося коснуться принцессы без ее на то согласия.
А потом Сибиль отпраздновала свое восемнадцатилетие. Король с королевой устроили грандиозный бал в честь этого события. Мне в тот год стукнуло двадцать восемь, и я в ужасе осознал, что начал смотреть на Сибиль совсем иначе.
После бала я не спал всю ночь. Сидел на полу у камина в своих покоях и, не моргая, пялился на огонь, но пламени не видел. Перед моим внутренним взором стояла Сибиль в платье цвета расплавленного серебра с пышным подолом, усыпанным мелкими драгоценными камнями, каждый из которых я лично зачаровал, чтобы защитить ее от всех возможных вредоносных заклинаний и проклятий. Она казалась строже, чем обычно, потому что для бала собрала зачастую распущенные черные волосы в элегантную высокую прическу, которую венчала тиара – фамильная реликвия, доставшаяся ей в наследство от матери.
Весь вечер я ходил за Сибиль тенью, наблюдал, восхищался и мучился от ревности каждый раз, когда она танцевала с очередным жаждущим ее благосклонности кавалером. Никто из них не был Сибиль ровней. Пустоголовые, напыщенные болваны, выглядящие на ее фоне не лучше, чем нахохлившиеся петухи, растерявшие в драке все перья. Но я мог понять их одержимость: Сибиль говорила, двигалась, да даже дышала иначе, чем люди вокруг. Она пленяла улыбкой, зачаровывала своими речами, приковывала внимание жестами. Все в ней – от осанки до простого взмаха длинных черных ресниц – покоряло совершенством.