Пепел - стр. 24
«Это же сколько там пачек понапихано? – подумал Берл, взвешивая рюкзачок на руке. – Килограммов пятнадцать… или немного поменьше…»
Он подошел к Збейди. Тот был еще жив. Глаза его смотрели прямо на Берла со смешанным выражением боли и ненависти. Берл присел на корточки.
– Похоже, не жилец ты, бижу, – сказал он по-арабски. – И неудивительно. Человек не птица, чтоб из окошка вылетать, даже с таким количеством бабла… – Берл поднес рюкзачок к лицу умирающего. – Может, повинишься в чем перед смертью, а? Этот твой бледнолицый друг… он откуда приехал?
– Мать твою… – ругательство далось Збейди с огромным трудом. Сзади взорвался бензобак, исузу вспыхнула, как пламенный шахид.
– Мать моя… – наставительно произнес Берл, – учила меня пристегиваться в машине ремнем безопасности. Если бы твоя мамаша брала пример с моей, то ты бы сейчас весело горел, а не помирал бы в пыли и скуке от перелома шеи… Так, значит, не поделишься знанием с коллегой? Может, все-таки передумаешь? Я ведь все равно от него самого узнаю.
В глазах у курьера мелькнуло странное торжество. Он попытался что-то ответить, но не смог. На губах его выдулся и лопнул кровавый пузырь; Збейди закатил глаза, дернулся и умер.
Берл не стал больше задерживаться в ущелье. Внешне все выглядело банальной автокатастрофой и не должно было возбудить подозрений у местной полиции. В конце концов, не такие уж они специалисты, чтобы отличить взорванную полуось от сломавшейся по собственному почину. Но никогда нельзя знать заранее, так что Берла вполне устраивало полное отсутствие свидетелей, и он намеревался продолжить эту благотворную тенденцию как можно дольше. Да и машину пора возвращать – все-таки уж больно маскарадно он выглядел в этой бедуинской одежке, если, конечно, посмотреть опытным глазом. Через полчаса Берл остановил тендер у ворот селимовой халупы. Хозяин покуривал травку, сидя в тенечке; вокруг суетилась однородная стая собак, ребятишек и коз. Увидев Берла, он вздохнул с облегчением.
– Спасибо, братан, – сказал Берл, хлопая бедуина по плечу. – Покатался на славу. Люблю поплавать в одиночку.
Селим взял ключи.
– Как задний мост? Не перегружал?
– Да что ты, бижу… – ухмыльнулся Берл. – Задний мост у тебя в лучшем виде. Я бы на твоем месте больше беспокоился о передних полуосях. Ломаются почем зря.
В гостиничном номере Берл вынул рюкзачок из спортивной сумки и поставил его на стол перед собой. Интересно, сколько там денег? Если стодолларовыми купюрами, то, наверное, тысяч двести… Он потянул за язычок молнии. Под клапаном рюкзака оказался перетянутый липкой лентой газетный сверток. Газетка, значит… на немецком языке, между прочим… Берл покрутил сверток, пытаясь определить название газеты… ага, «Рейнише пост»… дюссельдорфская, что ли? Точно, дюссельдорфская. А число? А вот и число… это что ж тогда получается? Две недели назад? Что-то непонятно: это какой же дурак позволил такому белобрысому чайнику слоняться две недели с огромной пачкой наличных?.. – А вот и спросишь его заодно. Гостиница «Ренессанс», двести пятый номер.