Печати на заветах - стр. 3
«Хотя, – подумал он, гладя на этэри, – с чего я взял, что расставание со мной будет для неё так уж тягостно?»
2. Глава 2 Таймар
Лилулай не открывала глаза ещё очень и очень долго. За это время сумерки успели сдаться ночи, и с каждой минутой ожидания Таймару казалось, будто день его жизни так же подходит к концу, что закат надежд уже близок. Он метался по комнате, как загнанный в клетку тигр, раздражая всех, кроме пребывающей в забытьи Китэрии.
– Уймись ты уже! – шикнул на него Огайра, проверяя пульс лилулай.
Князь злобно зыркнул на него, но метания его стали чуть сдержаннее. Он ходил взад-вперёд и размышлял о том, как отреагирует Китэрия на обретение нового статуса и скорейшее возвращение в Валамар. Князю даже стало казаться, что его не так страшит неизбежное расставание, как возможное равнодушие лилулай.
«Если она с радостью примет свою судьбу, то я точно сдохну», – думал Таймар, даже не воображая масштабов грозящего ему испытания.
Лишь когда этэри отошла от болезненного сна, и ему пришлось сказать то, что пришлось, он понял, как заблуждался насчет собственной готовности расстаться с ней. Но судьбе и этого показалось мало. В довершении ко всему князю потребовалось возбудить всю природную жестокость и черствость, потому что смотреть на муки самой желанной во всех человеческих кругах женщины, не было бы сил и у Бога.
Вопреки ожиданиям, мольбы Китэрии не принесли Таймару удовлетворения. Напротив, её воспалённый взгляд, пробивающий в его груди дыру размером с пушечное ядро, и крик отчаяния, который он слышал даже за закрытой дверью, грозились стать ночным кошмаром на ближайшие лет пятьдесят.
Не в силах вынести её надрывного плача, он вылетел из пещер Элории, как сорвавшаяся с неба звезда. Чувствуя, что задыхается и не может разобрать дороги от застилающей глаза влаги, Таймар упал на колени и попытался перевести дух.
Не вышло. Перед глазами тут же возникало перекошенное лицо Китэрии, отказывающейся верить в то, что происходящее с ней правда.
Шатаясь и безуспешно утирая рукавом мокрое лицо, он плутал по лесным освещённым луной тропам и тщетно искал способ усмирить свою боль.
– Как же хочется кого-нибудь убить, – прорычал он, ища зверя покрупнее.
На его счастье, а может и по воле варга, следящего за ним неотступной тенью то лисицы, то ворона, то зайца, зверь нашёлся тогда, когда Таймар уже думал, что вот-вот повредится рассудком. На опушке леса шагах в двадцати стоял огромный бурый медведь и недовольно взирал на расхитителя его малинника.
– То, что надо, – выдохнул князь и, не раздумывая, бросился на зверя.