Печать тьмы - стр. 3
Как же хотел младший сын, весьма не бедного рода, понять, что же произошло, что же случилось с ним в тот прекрасный вечер последнего дня весны. Единственное, что запомнил Грей – это расплывающиеся перед подозрительно быстро осоловевшими глазами огни столичной таверны, бесшабашное хмельное веселье, озорные подавальщицы, стреляющие хитрыми взглядами и как бы невзначай норовящие прижаться полной грудью к симпатичному парню в надежде на дополнительный заработок и весело проведенное время, брат, куда-то ушедший в компании одной из девиц. И все. Следующее воспоминание – рабский ошейник из живой кожи, врезавшийся в горло и не дающий дышать при малейшем признаке на сопротивление, мерзкое изобретение хитроумных торговцев живым товаром из Дахарана, невозможность произнести хоть слово, и палящее, кажется, с каждым днем все сильнее, безжалостное южное солнце. Один такой ошейник, как юноша знал, стоил до пяти полновесных золотых харбинских динариев. Огромные деньги, но работорговцы из всех известных земель, не задумываясь, выкладывали их, как только появлялась оказия заполучить в свои загребущие руки эту мерзость. Таким ремешком легко было усмирить любого, даже самого строптивого воина. Можно, конечно, использовать простое или не очень железо, но оно изрядно портило товар и совсем не исключало побега, а с живой кожей шутить будет только самоубийца или полный идиот.
Жара стояла жуткая, мысли лихорадочно плясали в голове, не в силах остановиться на чем-то отдельном. Хотя, скорее всего, это являлось одним из эффектов магии подчинения. Грей мысленно взвыл, только вой – не вой, а беспощадное солнце все так же продолжало вытапливать последние капли влаги из всё еще крепкого, хоть и изрядно похудевшего тела. Казалось, что оно шевелится в грязных спутанных волосах сидящего впереди товарища по несчастью, хотя, наверное, это были вши или какая другая живность, о гигиене тут заботились в последнюю очередь.
«Сейчас бы искупаться», – отстраненно подумал юноша.
Прямо перед собой и боковым зрением он видел почти полсотни обреченных рабов, и знал, что еще столько же расположено сзади. Все они, не переставая обеспечивали уверенный ход галере под монотонный стук сводящего с ума барабана. И нет никакой возможности ни бросить весло, ни встать в полный рост, пускай это даже привело бы в бешенство старшего надсмотрщика, толстого и обрюзгшего уроженца одного из множества островов Огненного архипелага. Этого жирного ублюдка нельзя было спутать ни с кем иным, достаточно было увидеть его длинную, тщательно заплетенную, сальную косу, обвязанную вокруг головы и узкие, заплывшие жиром, глаза. Как же мечтал гордый молодой безземельный дворянин вот прямо сейчас встать и голыми руками задушить и мага, и всех надсмотрщиков, и капитана, и каждого из остальных членов невеликой команды, вечно глумящихся над безвольными, но тем не менее всё понимающими рабами.