Печать тьмы - стр. 5
Не мог он только разорвать магические путы, сковавшие его тело, не мог бросить ненавистное весло, не мог даже умереть. Все, что ему оставалось – ненавидеть. Ненавидеть весло и мага, державшего его в повиновении, галеру и человека, который отправил его сюда.
А ведь как все хорошо начиналось, остались позади все испытания, пригодились все навыки, впитанные от нескольких десятков мастеров, среди которых были и пожилые ветераны последних мелких войн и походов, закаленные в уличных боях Белноора, Лакрусты и многих других, щедро политых кровью, мест. Были лесные воители Андрических предгорий, были известные мастера, наёмники и просто случайные воины, проходившие через город и желающие своей наукой заработать пару лишних монет. Были веселые северяне, были угрюмые степные кочевники, как никто другой умевшие тренировать не столько мастерство, сколько изменять тело воина, делая его отточенной боевой машиной, способной не только выпускать два десятка стрел в минуту, но и с успехом уворачиваться от них. Был даже неведомо как попавший в эти края косматый хорн, от которого остались только шрамы и крепко засевшее в голову непонимание этого странного народа. Как ни бился угрюмый мастер, но не смог обучить молодого человека своим техникам, так и ушел гордец, не признав результаты убедительными и не взяв полностью положенной ему платы, оставив себе только малую часть «за беспокойство». Да и как можно было перенять хоть что-то от похожих на человека, но все же зверолюдей, лишь по явному недомыслию Пресветлого появившихся в этом мире и обитающих где-то далеко на востоке за Снежным хребтом. Отец очень любил своего младшего озорного сынишку и во всем старался ему угодить, его посыльные без устали подыскивали учителей для смышленого паренька, и в конечном итоге это принесло свои плоды.
Был финальный бой, был пот, застилающий глаза, скрытые глухим стальным шлемом, и радость победы, была сумасшедшая гордость при получении из рук самого правителя верительной грамоты и особого подарка лично от короля, золотого перстня с изумрудом, очень уж понравился ему ловкий поединщик. Что произошло потом, что случилось? Вряд ли теперь кто-нибудь сможет об этом рассказать.
В голове, уже который день подряд, не было ничего, кроме лютой ненависти, она сжигала паренька изнутри, пылала где-то глубоко в помутневших от бесконечной душевной усталости глазах. Ох, если бы он сейчас мог, Грей бы спалил всю галеру вместе с собой, пошел бы с безумной радостью на дно моря на корм глубоководным рыбам, да хоть в брюхо самому Великому Кракену. Только ничего этого он сделать не мог. Как ни старался он разжечь в сотне бесплодных попыток огонь силой мысли или заставить свое яростное сердце остановиться, всё, что молодой человек видел – это только циничная ухмылка корабельного мага, непонятно как выдерживающего такое пекло в плотном ритуальном костюме, пошитом из красной замши, который периодически обходил свое людское стадо, иногда подправляя наложенные чары. Он словно чувствовал наивные попытки жалкого раба, но они были ему лишь смешны, хотя наверняка подобные мысли посещали каждого из сидящих на скамьях горемык.