Печать Индиго. В сиянии Зари - стр. 12
– Одна вы никуда не поедете, – угрожающе вымолвил молодой человек.
– Поеду! – непокорно заявила Слава и, сорвавшись с места, попыталась стремительно обойти высокую фигуру мужа и выйти из спальни.
Ей почти удалось сделать это и девушка, уже достигнув двери, на мгновение решила, что вновь выиграла этот спор. Но неожиданно какая-то сила подняла ее над полом. Кристиан уже в который раз за сегодня взбешенный ее непокорством, схватил Славу в охапку и, легко приподняв над полом, потащил прочь из спальни. Быстро опомнившись, девушка начала брыкаться, пытаясь вырваться из его сильных рук.
– Я предлагал вам верный путь благочестивой жены, но вы отказались. Теперь пеняйте на себя! – процедил он, закинув Славу к себе на плечо, как куклу и твердым шагом следуя по коридору.
Очутившись в своей мрачной спальне с деревянными панелями, фон Ремберг кинул девушку на кровать и быстро направился к окну. Умелым движением, закрыв на ключ ставни окон, он повернулся к Славе. Она была уже у двери, но молодой человек в два прыжка настиг ее и, вновь схватив в капкан жестких рук, потащил к постели. Кинув Славу на кровать словно мешок, он наклонился над ней. В следующий мгновение, Слава вскрикнула от неожиданности, ибо тремя резкими движениями Кристиан порвал на ней юбку и лиф платья.
– А это чтобы вы даже не думали о том, что можете попасть на ассамблею! – прочеканил он.
Слава видела, что его взор холоден и жесток. Его лицо было бесстрастным с мрачно горящими глазами. Еще несколькими яростными движениями он уничтожил великолепную прическу, которую придумала Ульяна. Густые волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
– Что вы себе позволяете?! – взорвалась Слава, которой, наконец, удалось сесть на постели.
Фон Ремберг резко отстранился от нее, выпрямился, довольный произведенным беспорядком в ее облике. Через порванный лиф, была видна обнаженная полная упругая грудь девушки. Рукав платья болтался сбоку, а нижние юбки, порванные сильным движением, открывали его взору ее стройные изящные ножки в белых чулках и тряпичных туфельках. На волосах Славы, рассыпанных золотым покрывалом, еще держались некоторые цветы, украшая ее пряди.
– Вы, наверное, позабыли, что я ваш муж и ваш господин, – процедил фон Ремберг. – Посему оставляю вас здесь, подумать над своим поведением. Я наказываю вас, Светослава. Думаю, пара тройка часов под замком пойдут вам на пользу. Это следовало сделать уже давно…
Слава пыталась отдышаться от его дикой выходки и прикрыть свою обнаженную грудь руками, поджав губы от охватившей обиды. Она упорно испепеляла его непокорным нервным взором, но все же не дерзала слезать с его кровати, опасаясь нового нападения.