Печать безумных. Безымянные - стр. 57
Громкий выдох сорвался с губ, когда она увидела рядом с тёмным комом последа слабо шевелящего ребёнка. Помятого, измученного родами, как и она сама. Облегчение захлестнуло девушку. Хвала всем силам, она справилась! Склонившись, она осторожно подняла на руки влажное маленькие тельце. Сухие рыдания сдавили грудь.
Она родила живого ребёнка. Он не умер, покинув её тело.
На краю сознания билась мысль, что она забыла что-то важное. А-ара засуетилась. Боль окончательно забылась, ребёнок требовал заботы. Нужно перерезать пуповину, нужно укрыть малыша от холода… Она с нежностью отёрла кровавые потёки со сморщенного личика, подарила первый поцелуй этому крошечному и уже такому любимому существу. С жадностью пыталась высмотреть в темноте каждую чёрточку, с умилением поняла, что вот эта клякса над левой бровкой не мазок крови, а родимая метка. Её ребёнок был так красив! Он…
А-ара наконец смогла поймать бьющуюся мысль и бросила взгляд вниз, на ножки младенца и его животик. И холод мгновенно сковал её нутро. Вскинувшийся страх сожрал всю радость, всё тепло, весь трепет.
Она родила не сына, нет.
Губы девушки задрожали, и она тихо завыла от бессилия.
Дочь на руках залилась тихим мяукающим плачем.
***
Могилка высилась в темноте полуразрушенным храмом.
– Раньше это было святилище, – сказал зверь, выходя вперёд. – На территорию чужого святилища никто из них не смеет заходить.
– Это святилище только для одного? – удивилась Лирка.
В Арван-Ё она тоже видела святилище, но по словам Ирреса оно предназначалось для нескольких Господ.
– С Аххентаром никто не мог ужиться. Он был сумасшедшим даже среди этих сумасшедших.
Травы, растущие здесь, почти не светились, и тьма плотно скрывала разрушенные стены. Лирке это место невольно напомнило Арван-Ё, который тоже утратил свой волшебный жутковатый облик.
– Не будем останавливаться здесь, только пройдём, – сказал подселенец. – Это собьёт их со следа.
– Собьёт? – усомнилась Лирка.
– Господ собьёт, если решат снизойти до нас, – поморщился Иррес. – А с остальными и так разберёмся. Тихо! – зверь неожиданно шикнул и прижался грудью к земле.
Лирка обернулась, настороженно осматриваясь и приседая. Потом до её слуха донёсся странный, неуместный здесь звук. Словно котёнок плакал. Внутри всё дёрнулось навстречу этому плачу, и Лирка едва успела себя осадить. Медведица внутри вскинула тяжёлую башку. Чуть позже слуха коснулся тихий женский голос и всхлип. Оборотница не сразу поняла, что кто-то по-хоёторски просит кого-то не плакать.
Иррес исчез, и голос тревожно зазвучал в голове: