Пазори - стр. 4
– Тишина! – потребовал я.
Замолчали. Однако глядели на меня с какой-то опаской. Вопреки моим ожиданиям, кровотечение не замедлилось. Лекцию пришлось прервать.
Извинившись, я покинул аудиторию и поспешил в медицинский кабинет, располагавшийся этажом ниже в противоположном крыле корпуса. Сбежав по лестнице и окропив её кровью, нырнул в коридор. Только на полпути осознал, что тот был пуст.
Да, шли занятия, однако обычно это не останавливало заучек от посещения располагавшегося на этаже читального зала, прогульщиков, спешащих по кратчайшему пути через лестницу в столовую, и бездельников, устроивших себе курилку в мужском туалете.
Даже свет не горел. Путь освещало хмурое небо, заглядывавшее в одинокое окно в конце коридора. Рядом с ним и располагался медкабинет, а напротив него – техническое помещение, дверь в которое была чуть приоткрыта. В крохотной щели мелькнуло что-то. Я остановился. За створкой разгорелся и погас отблеск желтоватого света.
Звук шлёпающих с кончиков моих пальцев на линолеум капель крови перебивали одинокие слова, доносящиеся из техпомещения. Кто-то шептал. Студенты? Шушуканья сменяло тяжёлое дыхание. Чем они там занимались?
Подскочив к двери, я толкнул створку. В ноздри ударил запах жжёной проводки.
– Ёксель-моксель! – крякнул ковырявшийся в щитке электрик. – Заколебали! Как сделаю – не пропустите!
Он поправил налобный фонарь, слепанув диодами прямо мне в лицо, и захлопнул дверь перед самым моим носом.
На стук в медицинском кабинете не ответили, но дверь приоткрылась от ударов. Внутри над столом склонилась медсестра, скроллила ленту соцсети на лежавшем перед ней смартфоне. Судя по ритму басов, доносящихся из её наушников, она слушала что-то из восьмидесятых.
– Здравствуйте, – поприветствовал я как можно громче, но не срываясь в крик.
Девушка не заметила меня, даже когда я подошёл к ней почти вплотную.
– Добрый день! – повторил я уже громче, чем следовало.
От неожиданности бедняжка закричала и отдёрнулась в сторону. Своим приветствием я, видно, попал в секунду тишины между песнями.
– Зачем орать? – возмутилась она, снимая наушники. – Не глухая…
– Мне нужно обработать порез.
Я продемонстрировал перепачканную подпёкшейся кровью ладонь. Девушка молча смотрела на неё несколько секунд, а потом подняла удивлённый взгляд.
– Да поздно уже.
– В смысле, как это? – не понял я. – Гангрена?
– В раковине вымойте, – отмахнулась медсестра, закатив глаза.
Опасаясь, что рану будет щипать, я нехотя подошёл к пристроившейся в углу раковине-тюльпану и открыл холодную воду. По истрескавшейся керамической чаше побежала розоватая вода и устремилась в клокочущий провал слива. Боли не было. Раскрыв ладонь, я увидел аккуратный разрез в двух-трёх верхних слоях кожи. Её загнувшиеся кверху края белели над внутренними, более розовыми. Капилляры казались не задетыми.