Пазлы. Сборник рассказов и эссе - стр. 16

Резюме:

Жизнь: Свобода – досуг – творчество – соблазн.

Характер смерти: наказание – следствие нарушения первых трех принципов в угоду четвертому.

Писательство это заканчивалось неизменно за 10 – 15 минут до начала программы «Время». Все аккуратно расставлялось и раскладывалось по местам, в душу возвращалось затаенное спокойствие на всю предстоящую рабочую неделю.

Почти неизбежно придет отпуск, и записи в тетрадках будут распечатаны на принтере, каждая смерть будет помещена в индивидуальный полиэтиленовый кармашек и подшита согласно алфавиту.

Говорят, все кладбища похожи, по крайней мере, в одной стране. Кресты, надгробья, скромные и вычурные, дешевенькие и дорогие, надписи: «На долгую память…», «Тому, кто дорог был при жизни…», – вроде разные, но по сути то, об одном. Нет, есть, конечно, знаменитые, куда даже экскурсии возят: Новодевичье, Монмартр, Сент-Луис, Пер-Лашез, да мало ли, есть даже остров-некрополь Сан-Микеле в Венеции. Но мы о десятках тысяч деревенских погостах, «рядовых» кладбищах тысяч городов, где почти не встречаются на памятниках знаковые для истории имена, не снимается кино, о которых нет информации в путеводителях для туристов. Хотя по мне так: что Монмартр, что погост какой-нибудь Дубровки в российском Нечерноземье – всё об одном.

На похоронах Никиты Совиных, честно отжившего свои 89 лет, односельчане деревни Родничково, не могли не заметить бросающееся в глаза «обновление» своего небольшого кладбища. На пригорке возле леса возвышался ярко отражающий лучи майского солнца своими лакированными гранями, солидный по размерам и роскоши для здешних мест черный гранитный обелиск.

Бросив прощальную, гулкую горсть на крышку гроба, участники похоронной процессии, кто потихоньку, бочком, а кто и широкими, не скрывающими намерений шагами, направлялись к этому непонятному «артефакту». В процессе изучения его, у некоторых непроизвольно открывался рот, а кое-кто судорожным движением лез в карман за мобильником. С лакированной поверхности сусальным золотом блистало изображение знакомого всем лица в опять же всем известной тирольской шляпе, но еще более шокировала надпись внизу.

Гранкин С. И.

1951 -…

«Всяк сюда входящий, всегда живи по совести и чести, не теряй свой стержень, во всем, всегда и везде знай свою меру, никогда не лезь сюда без очереди, не обижай больных, слабых и пожилых…»

Мастер.

Лауреаты премии им И. М. Гранкина

И далее 17 фамилий, с указанием года получения оной.

Семен Гранкин, после того, как лет 25 назад враз бросил пить и курить, в застольных посиделках ни с кем не участвовал, в гости не ходил и к себе не приглашал. Слыл нелюдимым, разговаривал только по делу. А любое дело в руках спорилось: он был классным сварщиком с собственным аппаратом, добротным сантехником с полным набором инструментов, электриком, автослесарем и вообще деревенские считали, что нет такого дела, которое ему не по плечу. За что, прощая грубоватую замкнутость в общении, односельчане его уважали, прозвав «мастером». Редко кто не обращался к нему за помощью, не в райцентр же за сварщиком ехать, когда такой свой есть. Но делал это он недаром, и не за водку, да харч, а за деньги. Видимо поэтому, уважение не перерастало во «всенародную любовь», были и завистники, шипевшие злобно: «ишь, какой дом себе отгрохал, что он там, один, делает?» – Семен действительно, как бросил пить, первым делом развелся с женой, более повторять семейный опыт никак не желал. Те же завистники ухмылялись: «глянул на женку трезвыми глазами, да и прогнал». В долг никому не давал, в дорогой одежде не щеголял, чревоугодием не страдал, но и прижимистым назвать его язык не поворачивался. В спокойные нулевые, повадился в заграничные туры, где иногда, из познавательного интереса, нарушал свои правила: В Праге попробовал «печено вепрево колено» под кружку настоящего чешского, в Венеции – лозанью, под рюмку граппы, а из Австрии он привез настоящую тирольскую шляпу с пером. Как прошелся по родным пенатам, так деревня и схлопнулась в весёлом недоумении. Гранкин внешностью своей весьма смахивал на Шарикова из знаменитого фильма «Собачье сердце», и тирольская шляпа на его голове, делала его просто…, ну глаз не оторвать…, а теперь ничего, привыкли. На восстановление храма пожертвовал крупную сумму, на день села откупал придорожное кафе «Теремок», куда каждый односельчанин мог зайти, отведать фирменных теремковских пельменей в горшочках под рюмочку чего-нибудь. Но главное, он учредил в местной школе премию имени своего отца, кавалера двух орденов Славы, отработавшего в этой школе после войны трудовиком добрых лет двадцать, уважаемого в деревне человека. Директор был не против, районо согласилось, а что, ведь не в каждой российской школе эдакая фишка имеется. И все – честь по чести, красивая грамота, конвертик. Медалисты – отдельно, а здесь чтоб и учился хорошо, и спорт, и во всем активист, и душа коллектива, и учительскому сердцу отрада, – лучшие и любимые. Со временем гордиться стали, в школе рядом с доской почета для медалистов новую повесили: «лауреаты премии им. И. М. Гранкина», всего – 17 человек. Их имена то и оказались теперь рядышком… на кладбище.