Павел Тычина - стр. 7
«Семья Тычин (Тычининых) по тем временам бедная, задерганная лишениями и крестьянскими заботами семья, – писал исследователь жизни и творческого пути писателя С. Тельнюк: – …И все же было в ней что-то особое. Все Тычины… талантливые, тянулись к творчеству».
Люди, которые помнили Григория в молодости, утверждали, что он отличался от горожан не только одеждой (носил пиджак, рубашку с воротником-стойкой, добротные сапоги), не только красотой, но и городскими манерами и большой энергичностью. Он все любил делать «на барскую ногу». Так, заставлял малых причесывать волосы по барской моде, называл их «по-барски» Мишей, Ваней, Павлушей, Ксенией. Даже жену, хоть она и противилась этому, звал Машей. Преклонение перед всем барским, а значит, не своим, автоматически русским, привело к тому, что отец сменил фамилию на Тычинин.
Отец любил детей, но злоупотреблял спиртным, когда кто-то попадал ему под горячую руку, мог того жестоко избить. Именно от таких побоев и умер маленький Костик, а его смерть заставила отца в борьбе с нестерпимыми муками совести еще чаще заглядывать в рюмку.
Дьяк Григорий Тимофеевич Тычина выделялся среди односельчан еще и своей неординарностью. «Часто отец мечтал вслух о том, чтоб через Пески прошла железная дорога, чтобы была построена в нашем селе больница и почта… Вот если бы и в нашем селе… Но изобразить своего отца начинателем и осуществителем какого-то героического дела – я, право, не могу… Отец мой о многом хорошем думал, о многом беседовал с песковской учительницей Серафимой Николаевной Морачевской (а с ней можно было откровенно говорить)»…
В семье царил культ книг, печатного слова: длинными осенними и зимними вечерами дети вслух читали произведения Тараса Шевченко, «Тараса Бульбу» Николая Гоголя, «Басни» Леонида Глебова, произведения Бориса Гринченко и Марии Загорней.
«Образование у отца моего было домашнее, однако, как теперь я вспоминаю и выясняю, он по своему богатейшему опыту стоял гораздо выше многих других. Так обучению и воспитанию детей он уделял исключительное внимание, обучая нас, как надо жить в мире… отец был чудесным, хотя и строгим человеком. Он не терпел, когда мы, дети, сидели без дела… Он объединял всех нас. Чем? Рассказами о своей тяжелой молодости… Отец учил нас стоять за правду, за справедливость… Мой отец… всей своей душой любил людей, чувствовал их и уважал, как только возможно, эту любовь к людям он передал и нам, своим детям… Не канонизирую его – ни разу! – а передаю все то, что помню о нем. Итак: он был и добрым, и строгим, часами сосредоточенным в себе; он бывал и сдержанным, бывал и горячим – до того горячим, что ему трудно было остановить самого себя, и это было причиной того, что он (всего один раз я в детстве это видел) таскал за волосы по полу мою маму… тот день я не забуду… Я тогда весь обмер. И вскрикнул я яростно, бросился к лавке – на которой топор, отец, пьяный, отбросил меня пинком. А сам как опомнился – тотчас вышел из дома, сестренки замолчали. Как будто погасло и лето», – вспоминал впоследствии Павел Тычина.