Павел Тычина - стр. 5

Гетман Павел Полуботок в 1990-м снова оказался в центре внимания украинского общества с подачи известного поэта Владимира Цыбулько. Во время одной из частых тогда встреч украинской интеллигенции в киевском Доме учителя Цыбулько с трибуны рассказал о 200 000 золотых червонцев, которые П. Полуботок в начале XVIII века оставил в одном из английских банков под проценты. Слова В. Цыбулько нашли благодарных слушателей. В газетах появилась справка экспертов «Дойче-банка», согласно которой Украина среди 15 республик СССР имела наилучшие стартовые условия для независимости. А тут еще и информация о том, что на каждого из 52 млн жителей Украины может прийтись по 38 килограммов золота – если Украине удастся вернуть сокровище Полуботка на родину. Сам Владимир Цыбулько через много лет признался, что «золото Полуботка», как, впрочем, и справка экспертов «Дойче-банка», были скорее удачными агитационными приемами, чем объективной реальностью.

Однако в начале 1990-х тема золота Павла Полуботка не сходила с газетных полос. Народные депутаты Владимир Яворивский и Роман Иванычук призывали добиться от Великобритании возвращения национального богатства. Была даже создана специальная комиссия во главе с академиком П. Тронько, которая посетила Лондон. Но британцы вежливо ответили, что никаких денег Полуботка у них нет.

Правительство УССР 3 августа 1990 года поручило «МИД УССР, юристам, историкам, управлению архивов провести исследовательскую работу, чтобы поставить окончательную точку в деле о наследстве украинского гетмана Павла Полуботка».

Британские газеты вышли с сенсационным сообщением о том, что «Украина выдвигает Соединенному Королевству претензии на сумму в 16 (!) триллионов фунтов стерлингов золотом», а британские экономисты сразу же подсчитали, что при этом каждому подданному британской монархии придется выложить примерно 38 килограммов золота.

Но при чем здесь Павел Тычина? Некоторые исследователи его жизни и творчества предполагают, что если бы советское и британское правительства все-таки договорились, понадобился бы настоящий наследник П. Полуботка, поскольку именно в его руки – пусть только формально – и предстояло возвратить гетманские капиталы. По их мнению, это был еще и своего рода «защитный зонтик» поэта – цена его жизни равнялась стоимости сокровищ П. Полуботка. Вот почему Павел Григорьевич, в отличие от многих коллег по перу, не попал под машину сталинских репрессий. Возможно, поэтому его имя никогда не фигурировало в протоколах допросов НКВД.

Более того, нельзя исключать, что, готовясь получить гетманские миллионы, власть предприняла и определенные практические шаги. И здесь надо вспомнить поездку Тычины в Париж летом 1935-го. Следует добавить, что, выполняя указание из Москвы, поэт возвращался домой довольно странным маршрутом – через… Лондон (!). Согласитесь, путь не только не самый короткий, но и не очень удобный, ведь, чтобы добраться до Туманного Альбиона, Павлу Григорьевичу пришлось на катере пересекать Ла-Манш. Заметим, что он к тому же плохо переносил качку. Был шторм, небольшое суденышко с трудом преодолевало бурные волны. На всем протяжении рейса поэт, бледный как мел, обхватывал столб в кают-компании, держа в карманах плаща на всякий случай два лимона.