Паутина судьбы - стр. 16
В ближайшие дни девушка обнаружила у себя неблагополучие по женской части. Тут раздался телефонный звонок журналиста, в бешенстве вопившего, что она наградила его некой заразой. Скоро выяснилось: первоначальный источник болезни заключался в неразборчивости Кристины. Подцепив у кого-то эту постыдную «нечисть», она передала ее новому любовнику.
– Я хотела вас предупредить, – озабоченно сказала Морхинину девушка с карими глазами, – моя сестра талантливая, веселая и добрая. Но она излишне раскована в интимных отношениях.
– Что вы, Юлечка, – лицемерно склонил голову Морхинин. – Как можно допустить подобное… Все это заботы молодости, а мой поезд ушел.
Юля почему-то улыбнулась загадочно и недоверчиво покосилась на Валерьяна.
Настроение Морхинина было испорчено. Только после медицинского освидетельствования он успокоился. Комплименты и ласковые улыбочки, адресованные Юле, Валерьян Александрович решил постепенно свести к нулю. А при случайной встрече с ее сестрой, с этой взбалмошной, «безбашенной» поэтеской, – тут следовало подобрать особую манеру общения: прохладную, отстраненно-вежливую. А еще лучше: не встречаться вообще.
IV
Морхинин принял совет Обабова и преобразовал одну из глав романа в рассказ. Казалось, вся сюжетная коллизия словно приостановилась, чтобы создать историйку на пятнадцать машинописных страниц.
Содержание этого места говорило о пытавшихся восстать китайцах, которые терпят поражение, и двое из них хотят бежать из города, где под саблями разъяренных монголов кровь льется рекой. Ворота в сторожевых башнях охраняются, однако стража одной из башен, состоящая из несущих службу в ханском войске русичей, выпускает из города обреченных на казнь повстанцев.
Морхинин назвал рассказ довольно изысканно: «Милость бородатых гуйфанов». «Гуйфанами» китайцы именовали демонов; их изображения на стенах буддийских святилищ представляли очень рослого человека (в противоположность приземистым монголоидам) с широко раскрытыми голубыми глазами, что для жителей дальневосточных стран в ту эпоху являлось отвратительным и ужасным. Кроме того, гуйфаны обладали большими светлыми, как солома, бородами. У китайцев же и монголов бороды либо тщедушные, либо вовсе отсутствуют. По всем этим внешним качествам русские воины олицетворяли представления китайцев о демонах, тем не менее проявивших к ним спасительное снисхождение.
Обабов посоветовал отнести рассказ в известный журнал «Страны и континенты». Среди всяческих статей этнографического содержания там допускались приключенческие рассказы, в том числе исторические.