Паучье княжество - стр. 5
– Сдаётся мне, слухи об этом месте могут оказаться не пг'осто слухами, – вдруг сказала Настя. Но в голосе её вовсе не было страха, а вот возбуждённого любопытства – с лихвой.
Маришка поглядела в её восторженное лицо.
Подружке, казалось, всё нравилось. И её можно, разумеется, было понять. Барский дом, даже холодный и пропахший плесенью, был много роскошнее бывших складов, где размещался прежний приют.
Поймав на себе Маришкин взгляд, Настя слабо улыбнулась. Но не получила того же в ответ.
Нет.
Маришка её чувств не разделяла. Здесь ей было неуютно. Отовсюду веяло старостью, холодом, сыростью. Мысли о колодце никак не хотели убраться из головы.
И ещё все эти россказни…
– Третий этаж, западный флигель! – каркнул рябой прислужник голосом высоким и скрипучим. – Разбирайте спальни, да побыстрее! Вы туточки первые, так что советую выбрать места получше.
У самой лестницы до Маришки донёсся лёгкий запах жареного – видно, неподалёку располагалась кухня.
«Мясо…» – Она ощутила укол голода. И слюна во рту стала гуще.
Мясом в казённых заведениях не кормили. Вернее, раз в пару недель бывало, что им подавали потроха, но вот чтобы на столе появлялась вырезка или что-то положенное учителю и другим господам – нет, никогда. Изменится ли что-то теперь? О, ей очень бы того хотелось…
Наверх сироты поднимались почти в полной тишине.
– Паучье княжество. – Настя отдёрнула руку от перил, покрытых липкой паутиной и пылью.
Лицо её в тот миг переменилось, сделавшись совершенно потерянным и таким…
«Неживым, как тогда», – подумалось Маришке, и она зябко повела плечами.
С её подружкой такое бывало. Порой. И скоро губ Насти коснулась блуждающая улыбка. Верно, благоразумное молчание Маришки позволило ей взять себя в руки.
«Паучье княжество» – и то верно. Вокруг такая грязища. Это было совсем не привычно.
«Чистота и порядок превыше всего», – это усвоил каждый переступивший порог приюта. Из уст в уста ходила прибаутка: «Коли пол лень протереть – будешь под плетьми реветь». Неряшливость в сиротских домах приравнивалась к страшнейшим из провинностей, даже за табак секли меньше.
Учитель, оставшийся в зале, крикнул вслед подопечным о предстоящем прибытии нового преподавательского состава. И спешно удалился куда-то в сопровождении рябого прислужника, которого Маришка нарекла про себя «смотрителем».
На третьем этаже, примерно посередине галереи-ложи, в стене вырезана была арка. За ней – крыло. Длинный холодный коридор с единственным белеющим прямоугольником окна в дальнем конце. Стены в облупившейся тёмно-зелёной краске. По обе стороны на расстоянии пары саженей друг от друга – силуэты высоких дверей.