Патрициана - стр. 5
– И там есть на что посмотреть, – уклончиво ответила Лемера, – однако, порой так насмотришься на свободных мужчин, что появляется желание полюбоваться на рабов. Взгляните, к примеру, на того, – Лемера цапнула с подноса ещё одну виноградину и ткнула пальцем в черноволосого южанина, чьи широкие плечи сейчас украшал короткий плащ.
– Помилуйте, прелестная, он же раб! Как можно предпочесть свободному мужчине – жалкую вещь?
Лемера, не скрывая презрения, посмотрела на собеседника.
– Боюсь, мы с вами по-разному понимаем это слово – «мужчина», – заметила она. – На мой взгляд, называется тот, кто не боится отдать свою жизнь во имя… – она запнулась, не решаясь сказать, во имя чего.
– Времена Катула давно прошли, – ответил Луцио, пристраиваясь к мальчишке, державшему поднос. Одной рукой он подхватил с подноса горсть виноградин, а другой хлопнул раба по заду, так что тот подпрыгнул на месте, едва не растеряв всё, что держал в руках. – Настоящего мужчину определяют деньги и власть. А для того, чтобы умирать, можно найти и более дешевый материал.
Лемера не стала спорить, она снова посмотрела на рабов и произнесла:
– А игрища вы устраиваете хорошо. Ни в одном другом театре не найдёшь столько знатных и богатых господ… и столько красивых и мужественных рабов. Каждый получает своё.
– И столько прелестных гетер, моя дорогая, – с усмешкой заметил Луцио.
Лемера поджала губы.
– Гетеры – отличный способ привлечения господ, – заметила она, – но сколь прелестны они, когда мужчины у их ног, столь же опасны могут быть, если их оскорбить.
Луцио негромко рассмеялся, но в голосе его прозвучала нервозность.
– Я вовсе не намеревался вас обижать.
– Я слышала, нынче на арене две сенсации. Об одной вы уже сказали, и её я наблюдаю достаточно часто. О другой же я, как и многие, только наслышана.
– О, – Луцио расхохотался, – значит, сегодня вы увидите её. Надеюсь, не будете разочарованы, красотой там и не пахнет. Не хотите ли сделать ставку? Сегодня будут драться два снежных барса. А вы, госпожа Хейд?
Лефендорф вздрогнула и замерла, стараясь не выдать себя. Досчитала до пяти и только затем медленно обернулась к дверям.
Велена блистала. Её парадная тога из синего шёлка сидела слегка небрежно. Плотные складки тяжёлой ткани скрывали руки ровно настолько, чтобы оттенять тонкие длинные пальцы. Длинные чёрные волосы лежали на плечах так, будто она только что отошла от зеркала. «Женщина не может быть так красива», – подумала Лефендорф, но, к сожалению, она знала: эта – может и должна. Велена Хейд не только была её самой близкой подругой. С тех самых пор, как эти двое познакомились, Велена вызывала у Лемеры восхищение и зависть. «Впрочем, е й завидует весь Рим», – успокаивала себя Лемера. И всё же избавиться от болезненного чувства собственного несовершенства в обществе любимой подруги никак не могла.