Патриарх Тихон. Пастырь - стр. 44
Думал увидеть человека подавленного, может быть, даже равнодушного, ибо Бог взял у него все, что дорого в жизни, и ошибся.
Архимандрит был густобровый, густобородый, лицо открытое, русское, в серых глазах воля и синее сияние… Свой крест монах Антоний нес не на сгорбленной спине, другим горбиться тоже, пожалуй, не позволит.
Профессор положил на кафедру тетрадь, открыл, подошел к окну и, трогая рукою нагрудный крест, первую фразу произнес негромким, монотонным, без оттенков, чистым голосом:
– История проповедничества есть повествовательное представление господствовавших в Христианской церкви в течение всего ее существования общественных христианско-нравственных наставлений, постепенное раскрытие свойств этих наставлений христианской проповеди, отношений, в которых она находилась к другим формам, и, наконец, тех влияний, которые оказывала она на состояние Церкви от начала ее существования до нынешних времен по отношению к ее вере и членам. Все сказанное есть понятие о гомилетике, а предмет этой науки следующий…
Антоний встал за кафедру и, накрыв ладонью тетрадь, словно бы опираясь на ее авторитет, так же монотонно, ясно, не нажимая на слова, определил, что же такое гомилетика, и все слушали, следя за мыслями профессора и принимая эти мысли, как свои, жившие в них всегда в чувстве, но только теперь проявившиеся в слове.
– Существенный и главный предмет истории проповедничества составляет христианская церковная проповедь, рассматриваемая в ее последовательном развитии как по отношению к практике ее, так и к теории. Таким образом, она слагается из двух элементов: из истории церковного собеседования, что составляет историю проповедничества в собственном смысле, и из истории его теории – истории гомилетики. К церковному собеседованию относится всякое общественное, хотя бы даже и совершенно безыскусственное религиозное наставление… История церковного собеседования занимается по преимуществу изучением главных изменений в его судьбе, повышением или понижением проповеднического вкуса и более или менее целесообразного отправления самой проповеди с ее причинами и последствиями…
В словах Антония не было ни нарочитой занимательности, ни молниеподобных откровений, привлекало иное: каждое положение казалось истиной, которую нужно принять, сохранить, а главное – следовать ей.
Говоря о достоинствах проповеди, Антоний находил, что «содержание, конечно, важнее формы, но одно без другого недостаточно. Произведения, в которых форма составляет главное – произведения искусственные, недостойные проповеди как возвещения Божественной истины. Христиански чистое и достойное содержание без приличной формы говорит о недостаточно благоговейном отношении к высоте этого содержания. Достоинство совершеннейшего христианского красноречия поэтому должно быть приписываемо тем проповедям, которые соединяют в себе оба эти качества – чистоту веры с достойною формой».