Патриарх Тихон. Пастырь - стр. 13
Хозяйки субботок – девушки. Они садятся на скамейки, богатые – в первом ряду, и ждут парней. У двери девочка с тарелкой: вход платный, кто сколько положит. От парней девушки желают веселых прибауток, хвалебных песен. И сами поют, славят пришедших, а задирам отвечают острым словцом.
Вася с ребятней бегал заглядывать в окна. Иные хозяйки пускали мелкоту – у порога посидеть, поглядеть, послушать.
Душа ликовала: всем ведь хорошо, всем весело, луна еще не взошла, ночь темная, а не страшно.
Забрались на Емщу, где ямщики жили, вдруг край неба начал наливаться багровой зарею.
– Пожар! – смекнули ребята. – Поместье, знать, горит. Да ведь и еще одно.
Вася поспешил домой, а его уж собирались идти искать. Отец диакон всех напугал: прибежал предупредить, чтоб за домом смотрели. Мужики дурят. Давно грозились красного петуха пустить. Озлоблены. У мужиков – воля, а у помещиков – земля. Крестьянские наделы, которые еще выкупить надо, урезаны.
Отец диакон оказался прав. Уже на другой день в Торопец привезли повязанных по рукам, по ногам мужиков-бунтарей. Сгорело два поместья. Одно дотла, другое отстояли. Нашлись, однако, сердобольные. Стали носить мужикам пропитание.
Вася тоже попросился у маменьки. Анна Гавриловна позволила, дала сыну корзину яблок да пирог с рыбой.
Шел к казенному дому, замирая сердцем. Там ведь жандармы с шашками.
А жандармов двое. Усы торчком, лица грозные. Запнулся Вася шагах в десяти от крыльца – ни туда ни сюда. Назад повернуть совестно. И нет никого, чтоб вместе к мужикам пройти.
Мороз. Жандармы по крыльцу ходят друг дружке навстречу, сапогами пристукивают, а Вася торчит, как заяц, и варежку к носу жмет.
Вдруг один жандарм спустился на первую ступеньку и позвал:
– Эй, малец! Иди сюда.
Вася подошел.
– Чего принес? Яблоки, пирог… Для злодеев, и такие яблоки. Дом спалили… Проходи, а то ведь замерзнешь.
Вася поднялся на крыльцо, прошел мимо второго жандарма, а в сенях еще двое. Комната, где ждали своей участи мужики, была просторная, но совершенно без мебели. Арестанты сидели на полу. Комната темная, два окошка, но решетки в мелкую клеточку. Злодеев человек пятнадцать. Ноги в кандалах, на руках цепи. Запах тяжелый, мужицкий.
Вася, не отходя от двери, опустил корзину на пол.
– Нам вставать не больно велят, – сказал один мужик. – Поближе поднеси.
Вася исполнил просьбу. Мужик, возле которого он остановился, был молодой, моложе, наверное, Павла.
– Ишь! – сказал мужик-мальчик. – Яблоки. Пирог большой. Как матушку твою зовут?
– Анна Гавриловна.
– Помолимся об Анне. О здравии. А тебя как зовут?