Пастор Иоганн Кристоф Блюмгард. История одной жизни - стр. 5

Община «Корнталь» – прекрасный памятник, с одной стороны, самоотверженному стремлению тех кружков, о которых мы говорили выше, к созданию новых форм объединения верующих, с другой же стороны – либеральным воззрениям мудрого властителя, короля Вюртемберга. Пропитанный рационализмом сборник церковных песнопений, изданный еще в 1791 году, был дополнен в 1809 году составленной в том же духе агендой (молитвенником и служебником. – В. М.), затворившей общине уста для выражения своей веры. И тогда в названных выше кружках созрело решение покинуть Вюртемберг, питаемое, с одной стороны, страстным желанием самостоятельно определять религиозную жизнь общины, а с другой – ожиданием великого поворота в становлении Царства Божьего. А так как эти планы представлялись правительству крайне нежелательными с точки зрения национальных интересов и экономики, то Готлиб Вильгельм Гофман, бургомистр Леонберга, предложил правительству гениальное решение – переселить этих людей из их городов в какое-нибудь укромное место в пределах их родины, где бы им было дозволено строить церковную и нравственную жизнь общины по собственному усмотрению. Воспитанник «школы Карла», академии, учрежденной герцогом Вюртемберга Карлом-Евгением в его летней резиденции замке Солитюд, Фридрих Шиллер, мечтавший в своих «Разбойниках» об обществе, вырвавшемся за рамки традиций, и не подозревал, что в лежащем у его ног в лучах полуденного солнца поместье Корнталь однажды по воле Божьей и человеческому разумению пробьется росток истины, о которой он постоянно размышлял. Правительство охотно поддержало идею Гофмана, и для этих целей было куплено вышеназванное поместье Корнталь, принадлежавшее графу фон Герлицу. Гофман вместе с удивительным крестьянином Михаэлем Ганом, основателем религиозной общины михелиан, насчитывающей сегодня десятки тысяч прихожан, разработал по образцу общины Кенигсфельд церковный и гражданский уставы новой общины. Гофман же ее и возглавил.

Судя по всему, в роду, из которого происходил Блюмгард, с давних времен царил благочестивый дух. Так, Остертаг рассказывает о некоем вюртембергском придворном кучере Блюмгарде, который в день свадьбы своего сына Маттеуса, после торжественного обеда с отцом невесты, сапожником Фёлькером, преклонив колени посреди ржаного поля, молился о благоденствии новобрачных, их будущих детей и внуков. И да «не останется ни копыта» (Исх 10: 26). Одним из потомков, за которых он молился, был Кристиан Готлиб Блюмгард (внук сапожника Маттеуса Блюмгарда), первый инспектор Базельской миссии. Наш же Блюмгард – из рода брата Маттеуса, Иоганна Кристофа Блюмгарда, послушника в монастыре в Блаубойрене. Блюмгард был внучатым племянником инспектора. Однако, по всей видимости, вышеназванный прародитель с не меньшим усердием молился и за другую линию своих потомков. Отец Блюмгарда, Иоганн Георг Блюмгард, был поначалу пекарем и торговцем мукой, а затем стал гофмейстером в Штутгарте; его мать Иоганна Луиза – дочь портного Кристофа Деккингера. И здесь мы оказываемся в среде небогатых ремесленников, являвшейся нередко средоточием духовной жизни тогдашней Германии.