Параллельные - стр. 34
Рассказ выдался до ужасного «казённым», но попытка спрятаться за терминологию являлась хоть какой-то защитой.
Костя побледнел и опустил глаза, не зная, что сказать.
— Вы абсолютно правы, — вмешался в наш разговор Виктор Олегович, — но в противном случае вы сами просто погибнете от геморрагического шока.
— Нет, нет…
Я ещё пыталась сопротивляться, но исход был понятен всем.
Врач в поддерживающем жесте коснулся моей ноги.
— Пока мы всё подготавливаем, я попрошу вколоть вам успокоительное.
***
Первое, что я увидела, придя в себя, было абсолютно восковое лицо Нечаева. Он сидел возле моей кровати и отрешённым взглядом смотрел куда-то в пустоту.
На тот момент ужас случившегося ещё не успел прорваться через пелену моего сознания, но вот этот никакущий взгляд мужа…
— Нина, — заметил моё пробуждение Илья, подскакивая на ноги и с шумом роняя стул, — Нина!
Сказать ему было нечего, и это было… выразительнее всяких слов. Вся суть произошедшего навалилась на меня гранитной плитой. Боли как таковой не было, ни в теле, ни на душе… лишь всепоглощающая безнадёга. Наверное, всё-таки седативные в крови давали свой эффект. А может быть, я просто… сгорела.
Муж неуверенно коснулся моего лба, отводя слипшиеся пряди. Его прикосновение было едва ощутимым, словно он боялся сломать меня одним неловким движением. Если бы во мне оставались хоть какие-то силы, я бы обязательно разрыдалась. А так…
Судорожный вздох и острое желание найти ответ на один единственный вопрос:
— Почему?
Илюха замер, его рука на моём лбу потяжелела, а рот приоткрылся в некрасивой гримасе, словно он собирался что-то сказать, но не мог решиться.
— Нин, я…
— Почему?! Почему… это случилось… с нами? — слова приходилось выдавливать из себя силой. Непонятно, на каком нелепом упорстве во мне ещё держалась сама жизнь.
Нечаев покачал головой, после чего, наклонившись, прижался подбородком к моему виску.
— Не знаю, милая. Я… не знаю. Главное, что ты жива, а со всем… остальным мы справимся.
***
Детей мы потеряли.
И все мои попытки найти в этом хоть какой-то смысл так и не увенчались успехом.
Иногда меня посещали кощунственные мысли, что если бы он был один, то, возможно, было бы не так больно… Но их было двое. Двое моих мальчиков, которые имели все шансы на счастливую жизнь, полную радости и любви. Два маленьких человечка, которых глупая мать не смогла уберечь.
И мысли об этом до сих рвут мою душу на части.
Говорят, что время лечит. Врут. Ты просто учишься жить с этой болью, учишься выносить её и не загибаться в конвульсиях всякий раз, когда очередной неравнодушный решает выразить своё «сочувствие».