Парадокс Атласа - стр. 40
Каллум снова опустил взгляд на костяшки кулака, поразмыслив над болью, которая до сих пор время от времени его посещала, особенно после того эксперимента, который он провел над Тристаном тем вечером в столовой, когда ради спора, лишь бы доказать свою правоту, слегка перегнул палку. Пустил в ход лучшие (и худшие) грани своего таланта и выкрутил в Тристане ручку страданий до запредельных значений, а потом, не утруждаясь предосторожностями, все отменил.
Иногда после таких фокусов его скручивало артритом, но чаще он зарабатывал иммунодефицит. В идеале после таких случаев ему следовало бы отгородиться от всех на несколько дней, а если можно – то на недельку-другую. Сейчас, когда Каллума все избегали, это оказалось вполне реально.
Как ни смешно, но именно Роудс и, возможно, еще Варона лучше остальных в классе поняли бы, с чем сталкивается Каллум, пользуясь магией. Либби осознала бы природу сил, которыми он жонглирует, создавая порядок из хаоса, сумела бы вообразить, какая мощь требуется для столь невообразимых термодинамических процессов, если бы рассматривала умения Каллума именно с такой позиции. Обращение энтропии [3] вспять, создание эмоции на пустом месте имело вполне физическое выражение: Каллум выдавал энергию, вбирая хаос.
И все же действовать с элегантностью бульдозера было не совсем уместно, особенно если Каллум хотел победить в заведомо проигрышной битве за симпатии четверых болванов, которым плевать, жив он или мертв.
– Излагай уже, – сказал Каллум. – Вижу, к чему ты клонишь.
– Сам излагай, – ответила проекция.
Каллум снова прикрыл глаза, посмеиваясь.
– Правда? И завершить этот восхитительный разговор?
– Нет, – произнес его фантом, – он никогда не закончится. Для других я исчезну – это да, но…
Не раскрывая глаз, Каллум ощутил, как проекция опускается перед ним на колени.
– Для тебя я никогда не исчезну, – прозвучал в ушах Каллума его собственный голос.
Какая драма. В горле у Каллума пересохло, и он сделал еще глоток.
– Говори, – велела проекция.
Каллум устало вздохнул. Как же все это его утомило. Неудивительно, что людям иногда невыносимо его слушать.
– Ты же не подсыпал сюда отравы? – спросил он, указывая на небольшой остаток пойла в бутылке.
– Говори, – повторила проекция.
Не ритуал, а какой-то фарс в чистом виде. На кой он вообще? Просто ради публичного унижения? Тут нет победы, нет поражения. Даже магию не задействуют. Есть только ты сам и понимание того, что с тобой наедине оставаться не хочется; до ужасного смешное открытие. Кто вообще захочет сознательно провести с самим собой время? (Либби Роудс и это наверняка поняла бы.)