Пара для Высшего - стр. 3
Врач хмурится, затем опускает взгляд на вырванные капельницы и качает головой. А я лишь виновато на него смотрю и слегка улыбаюсь.
— Случайно вышло, испугалась, когда очнулась.
— Ну, ничего, медсестра поставит снова. Дарья Сергеевна, вы в клинике “Рассвет”. Помните, как сюда попали?
Отличный вопрос. Действительно, как я сюда попала? Я пытаюсь вспомнить хоть что-то из того, что предшествовало моему нахождению здесь. Но вместо воспоминаний у меня одна сплошная пустота. Пустота, что при попытке ее потревожить, отзывается противной тупой болью. Что за черт?
— Нет, совсем. Помню, что вчера вечером встречалась с подругами в бета-секторе, а потом… ничего.
Да, вчера вечером мы праздновали Женькин день рождения. Я посидела немного, а потом стала собираться домой. Девчонки меня уговаривали остаться еще, но я сказала, что рано утром нужно на работу. Дорога по моему привычному маршруту внезапно была закрыта на ремонт, и мне пришлось ехать в объезд.
Что же со мной произошло вчера вечером? На меня напали? Ограбили? Изнасиловали?
Я испуганно пытаюсь сконцентрироваться на очагах боли в теле, но, поскольку болит абсолютно все, я ничего точно понять не могу.
Врач Альфа снова хмурится, что-то записывает в свой планшет, видимо, ставит отметку о моей потере памяти.
— Не волнуйтесь, скорее всего, это лишь кратковременная потеря памяти. Такое бывает при сильном ударе головой и после большого количества алкоголя. Вы попали в аварию, Дарья Сергеевна.
Значит, авария, уже хоть что-то проясняется.
Так, стоп. Какого алкоголя? Я вообще не пью, об этом знают все мои знакомые. И это не преувеличение, я не могу позволить себе даже глотка по праздникам, поскольку те лекарства, что я вынуждена принимать с детства, совершенно не совместимы с алкоголем. Даже конфетку с ромом съесть нельзя.
— Это какая-то ошибка, сэр… Гайл, — я с трудом выдавливаю из себя имя этого Альфы. — Мне категорически нельзя алкоголь, он не совместим с препаратом, который я принимаю. У меня нейрофибриллярные клубки из-за мутации тау-белка.
Я замечаю, как глаза Альфы округляются, а потом он хмурится, будто я сказала что-то глупое.
— И какой же препарат вы принимаете? — Альфа что-то снова отмечает в планшете.
— Веротаксацил.
Взгляд альфы резко взметает ко мне, оторвавшись от экрана.
— Как долго вы его принимаете? И в каких дозах?
Тут уже я вынуждена нахмуриться, потому что ни разу еще мой диагноз не вызывал такого интереса. В муниципальных бета-больницах порой даже не слышали о такой болезни и старались пропустить информацию мимо ушей. Впрочем, я была нечастым посетителем подобных учреждений, к счастью. Да и был у родителей знакомый врач, который меня с юности наблюдал. Даже после их смерти.