Папа для юного дракона - стр. 9
– Ты не смог бы пару часиков приглядеть за Вересом?
– За графенком? – остатки вчерашнего похмелья тут же выветрились из пропитого насквозь мозга мужчины. – Я, конечно, могу, коли доверите. Только играть мы будем в мои игры, а не в ваши высоко пинтектуальные.
Марьяна немного замешкалась, попытавшись понять смысл слова «пинтекутальный». Затем решила, что это своеобразный перевод на просторечный язык слова «интеллектуальный». Усмехнулась про себя, а вслух согласилась:
– Хорошо, Брин. Главное, чтобы он после твоего воспитания остался жив-здоров.
– Обижаете, барыня! – покачал головой старик. – Я своих десятерых вырастил. Все до сих пор процветают!
Что дети конюха процветают, графиня сомневалась. Иначе они давно забрали бы к себе горе-отца. Хотя, возможно, алкоголизм был причиной, по которой он жил на ее конюшне, помогая запрягать единственную лошадку в бричку и ремонтируя по мере необходимости последнюю.
– Хорошо, хорошо! Верю, – засмеялась мадам Розенталь. – Только попрошу сегодня не пить. Ты мне нужен будешь в качестве возницы. Мы с Вересом на бал поедем. Не прилично будет, если я сама буду бричкой править.
В итоге счастливый малый перекочевал в объятия дедушки, которого очень любил дергать за нечесаную бороду, помахал матери рукой и крикнул:
– Кака, мама! Кака! – что в переводе с личного языка юного графа на общечеловеческий означало «пока». А Марьяна пошла готовиться к балу.
Как она давно не принимала горячую ванну! Это случалась лишь в те редкие мгновения, когда приезжал в гости двоюродный брат Чарльз Минихан. Он был ее единственным ныне здравствующим родственником. Но жена и пятеро малышей, требующие пристального внимания, не позволяли проверять ему кузину слишком часто. И сейчас графиня включила воду, бросила в нее согревающий кристалл, цветочные головки, собранные в саду и мыльную стружку, чтобы создать ароматную пенку.
Марьяна была слабеньким водным магом первого уровня. Для женщин большего и не требовалось. Их ценили за другие качества. Верес Родвэй родился воздушником и развился до второго уровня. Пара из них вышла бы не плохая. Только этому помешала война. Как известно, войны редко кому идут на пользу и несут что-то хорошее.
И сейчас она скинула свое домашнее платье серого цвета и с удовольствием погрузилась в воду. Платья давно стали серыми. Не потому что траур закончился, а потому, что банально вылиняли и выгорели на солнце. Прикрыв газа, застонала от счастья и настроилась получить удовольствие.
Марьяна в воде нежилась долго, периодически подогревая воду и прогоняя от себя тревожные мысли о сыне. Если бы с ним случилась неприятность, она тут же про это узнала бы. Связывающий кулончик постоянно висел у нее на шее. Точно такой же украшал и шейку малыша. И Брин действительно нянчится мог. Только плату брал слишком высокую, выбывая из строя на целые сутки.