Папа для юного дракона - стр. 17
– С Чарльзом? – по тону герцога стало понятно, что этот факт его сильно задел, словно они с Миханом были врагам, хотя всегда числились в друзьях. – А ребенок чей?
– Она утверждает, что Вереса Родвэя. Помнишь героя скихской войны? И ходят слухи, что они успели обвенчаться до его гибели.
– Родвэя помню, – согласно кивнул герцог. – Он был хороший, правильный мужик. Тогда я не пойму одного, почему она не взяла родовое имя мужа? И почему он на этом не настоял? Моя женщина будет обязательно Гольденброук.
– Милок, ты других по себе не ровняй! – фыркнула Ардон, подхватывая золотой и отправляя его в карман. – Больше я тебе вряд ли что расскажу!
Время подходило к девяти. Марьяна уже поглядывала на часы, собираясь забрать Вереса и поехать домой, как перед ней снова нарисовался герцог с его неизменной кривой улыбкой:
– Мадам, разрешите вас пригласить на танец?
– Герцог, простите за нескромный вопрос, а вы хорошо знакомы с правилами светского общества? – Марьяна, склонив голову, изучала лицо мужчины. На нем после ее вопроса не дрогнул ни один мускул.
– Вы про второй танец симпатий? – уточнил он. – Я еще не совсем старик и кое-что помню. Теперь ответ за вами.
Дело в том, что в обществе на один танец можно пригласить кого угодно без последствий для репутации. Второе приглашение означало симпатию. И если девушка соглашалась, то это говорило о взаимности. А третий танец за один вечер орбургские кумушки приписывали негласной помолвке.
Марьяна еще раз посмотрела на обезображенное лицо герцога и с удивлением обнаружила, что не испытывает неприязни или отвращения. Ее действительно тянуло смотреть ему в глаза. Это симпатия? Наверное, так оно и есть. Поэтому она коротко улыбнулась и протянула руку, еще раз отмечая его горячие пальцы.
Когда они вышли на середину зала, и он притянул женщину чуть ближе чем полагалось по этикету, Алан с усмешкой уточнил:
– Марьяна, а на третий танец вы бы со мной согласились?
– Сегодня, точно нет! – рассмеялась она.
– Все-таки лицом не вышел? – скривился он. Было непонятно, то ли это ирония, а то ли что-то боле грустное. – Или недостаточно для вас богат?
– Не то и не другое, – кокетливо улыбнулась графиня. – Просто моему сыну через пятнадцать минут положено лежать в кровати. А так как я ему и за маму, и за папу, и за всех нянек разом, больше здесь оставаться не могу.
– Что же вы раньше-то не сказали! – притворно огорчился Голденброук. – Я бы тогда не терял время, а танцевал с вами все танцы подряд.
– Я вам так не понравилась?
– В смысле? – растерялся мужчина.
– Вы хотели уморить меня танцами без отдыха!