Папа для Одуванчика - стр. 40
Вопрос Макса номер один: Какие книги тебе нравятся?
Мой ответ под этим номером – Мечтаю танцевать в Большом. Открыть свою школу танца.
Мой вопрос номер один – Чье мнение для тебя очень важно?
Его ответ- Том Сойер.
За разговором и смешками «по чуть-чуть» и «по чуть-чуть» я выпила почти два бокала. Мне было так хорошо, что я едва не скатилась до грехопадения.
Макс предложил постоять у бортика. И совершенно естественным образом оказалась в его объятиях.
-Тась, не сочти за банальность. Но у меня стойкое ощущение того, что я нашел свою половинку. Понимаю, звучит избито. Но по-другому не знаю, как сказать.
Он наклонился и поцеловал меня. Осторожно, будто опасаясь, что я убегу. И Я не отстранилась, как должна была. Вся моя женская суть потянулась к нему, и я неловко ответила.
Спасибо Максиму, на этом с «интимностями» он завершил, и мы стояли, обнявшись, и смотрели на черную гладь воды, на сверкающее огнями побережье. И я была бессовестно счастлива.
Никогда в жизни я не испытывала таких ощущений даже близко. Эмоции зашкаливали так, что мне хотелось плакать. Я напоминала себе маленькую голодную нищенку из дореволюционной России, попавшую на праздник к знатным господам. Смущение и неописуемый восторг.
Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Тем более, я не могу тусить всю ночь. И Дуняшка, и работа этого не одобрят.
И еще один положительный штрих к портрету Макса.
- Тась, я арендовал этот корабль мечты на два часа. Подумал, что тебе вставать на работу. Если хочешь, давай продлим, я бы рад был, - отчитался он, просительно глядя на меня.
- Спасибо огромное. Я никогда в жизни так не отдыхала, - вырвалось у меня «чистосердечное признание». Я сначала смутилась, а потом выдохнула. Если бы я стала изображать искушенную в таких удовольствиях девицу, Макс меня раскусил бы моментом.
- Тебе честно сказать? – неожиданно спросил он.
Я хотела сказать, что всегда за честность, но вовремя прикусила язык. Макс-то считает, что я девочка – девочка, а я его не разубеждаю. Даже не знаю, как это назвать правильно – вынужденное сокрытие правды? Поэтому я перевела в шутку:
- Если это не будет для тебя травматично!
- А куда деваться! – в тон мне ответил Макс и пожал он плечами. А потом посерьезнел. – Я хочу, чтоб ты знала. Я тоже так никогда не отдыхал. Спасибо тебе.
Пора было возвращаться, но расставаться не хотелось совершенно. Мы еще немного прогулялись по набережной, держась за руки. Правда, здесь мы уже не веселились. И дело было не в том, что на яхте было вино. Нет. Я-то знала, что за этим волшебным свиданием неминуемо последует расставание. И его отравленная тень уже нависла над нами. И Макс, непонятным образом считывающий мои скрытые чувства, тоже не балагурил. В ответ на мою просьбу, он рассказывал о своей семье. О властном деде, капризной мамочке, подкаблучнике- отце. О бабулях, ведущих светскую жизнь. И хоть замечания его были критичными, видно было, что он их любит. И соответственно, они его.