Пантеон - стр. 3
Додекатеон – 12 Олимпийцев
Аид – обитает в Подземном Царстве и не входит в их число, хотя является фигурой значимой и приходится Зевсу и Посейдону братом.
***
Зевс – бог грома и молний.
Гера – богиня брака.
Посейдон – бог морей.
Гестия – богиня домашнего очага.
Деметра – богиня плодородия и земледелия.
Гефест – бог огня и кузнечного ремесла.
Арес – бог войны.
Афродита – богиня любви и красоты.
Афина – богиня мудрости, наук и ремесел.
Артемида – богиня охоты.
Аполлон – бог света и искусств.
Гермес – бог красноречия, скорости, торговли и хитрости.
***
Присутствие древнегреческого пантеона выражено в архетипах личности героев, думаю, вы без труда определите кто есть кто, в дальнейшем (в поздних главах) – герои сравнивают друг друга с конкретными божествами.
Карта Крипстоун-Крик
Добро пожаловать!
N. Пролог
Он знал, чем казался в его глазах. Не кем, чем. Это правильное определение. И что Эбби – все так звали Альберта Андерсона, подумал. И что подумают остальные, если им поведают о такой дикости, балагурстве, вакханалии, акте вандализма, разврате и безумии, божественном коитусе с самим собой, трагикомедии, но правила Гварини из “Compendio clella poesia tragicomico” в его пьесе нарушены – он любитель гипербол без меры, истерического хохота, какому завидует Гомер, смутьян для ваших заветов, как и заставший весь дикий акт искусства свидетель. Случайный? Ха-ха! Искомое – да найдется! Оттого Эбби молчал. Не звал никого. Смотрел. И творец – тоже. Их взгляды переплелись, на миг, на какую-то секунду. Это как прима, бросившая взор в партер, но ее слепят софиты и жажда внимания – она не видит лица несущего розы, кто хлопал, а кто скуксил мину, руки оставив в покое на коленах. Колени подняты до подбородка (почти), мешают спешащим покинуть бал, ступить на палубы кораблей. Пора отчаливать! Вот и валите! Не важно. Ее накрывает волной восторга, пусть кто-то жаден до аплодисментов, суммарно каждый хлопает, ведь некто это делает с двойным рвением. Но тут зритель лишь один… И один исполнитель. Ничто не укроется. Все на ладони. И никаких оваций. Никаких потных шлепков кистей. Тишина. Как же тихо. Как же тихо. Хо, хо, ти-хо. Хо!
Эй! Есть тут кто-нибудь?
“Ага, я тебе. Ты ведь смотришь, разве нет? Судишь? И так же ничего не понимаешь!” – Он повернулся куда-то, к кому-то. И снова вернулся к наблюдателю перформанса – замершему в центре залы Альберту, почти сразу, ведь сие больше для него.
Уж простите!
Эбби не ушел. Наслаждался зрелищем? Или в ужасе? А он хотел, чтобы тот трепетал, испытывая тантрический экстаз. И свободу. Такую же свободу быть собой. Тогда ему следует попробовать… Чего же ждать? Прямо сейчас? Nunc!