Паника, убийство и немного глупости - стр. 12
Бежевое пальто скрылось из вида, брат скорчился на стуле, как передержанное тесто.
Женщина с волосами цвета полированной платины вдруг показалась на мостике, перекинутом над первым этажом торговых павильонов.
Прошла до магазина дамского белья, что-то бросила через плечо охраннику, и могучий верзила безропотно остановился у стеклянной витрины, лицом к мосту.
Ирина вошла в торговый зал, не выбирая поснимала с хромированных подставок ворох невесомых тряпочек на вешалках и скрылась в примерочной.
Через тридцать секунд в кармане Петра запиликал сотовый телефон.
– Да, Ира! – моментально отозвался он. Слушал долго. Мрачнел. И, сказав только: – Да, да, я понял, – положил телефон на столик. – Не получилось, – произнес потерянно. – Она не могла сегодня рисковать. Не стала испытывать везение, завтра оно ей понадобится больше…
– А что будет завтра? – тихонько спросил Мусин.
– Завтра ближе к ночи у нее случится приступ «почечной колики». Ира сама вызовет скорую – врачи уже проплачены, ее отвезут в больницу, оттуда она и скроется.
– А-а-а… Петь, ну ладно, чего ты так расстроился? Познакомишь нас позже…
– Ты ничего не понимаешь, Маргадон! У меня все документы, все паспорта, я должен был ей передать, – он ткнул пальцем в папку, – сегодня, сейчас! Завтра у нас не получится встретиться!
– Ну-у-у… передай через кого-нибудь…
– Через кого?! – Петр выпустил в безнадежном выкрике пар, устало потер щеку.
А у Виталия Викторовича вдруг встал перед глазами давний августовский день…
Дача бабушки Тони. Жара и надоедливые мухи.
По полянке носится маленький Петруша – он с громким криком играет в кавалерию. Размахивает прутиком-саблей и хлестко рубит высокую крапиву возле забора.
В тени под древней, почти не плодоносящей яблоней за длинным деревянным столом сидят мама и приехавшая к ней из города подруга. На маме платье из нежной материи: алые маки по желтому полю. На голове почти прозрачная соломенная шляпка, легкие тени бродят по лицу и шее…
На подруге синий ситцевый сарафан в ромашках, из которого торчат пухлые, как булки, белые руки. Она сложила их на животе и почти дремлет.
– Какие они все-таки разные, – говорит мама и любовно смотрит на Витюшу, что на другом конце стола закладывает между страницами старинного толстого фолианта цветы и листики. Гербарий. Первое школьное задание на лето. Толстые Витины пальчики упорно разглаживают упрямые лепестки, придерживают страницы. По щеке ползет муха, но Витя терпит – красиво выполненное задание важнее неудобства. – Не понимаю… – говорит мама. – Почему такие разные? – И недовольно морщится от воплей младшего сына.