Память любви - стр. 20
Ллуэлин ап-Граффид взглянул на дочь, казавшуюся удивительно беззащитной и молодой. Она чисто вымыта, но теперь еще заметнее, что одежда выношена едва ли не до дыр и так же проста, как у любого солдата. Скромная коричневая туника делала лицо Ронуин совсем бледным, и на минуту ему стало стыдно, что он так мало думал о единственной дочери и приехал, лишь когда в этом возникла необходимость.
– Прощайся, девочка, – проворчал он, выходя из зала.
Воины столпились вокруг – это были мужчины, что вырастили и воспитали ее. Прерывающимися голосами они наставляли Ронуин быть хорошей девочкой и не забывать их. Желали доброй удачи и отходили по одному. А Морган ап-Оуэн, которого она любила больше всех, прошептал:
– Это твой дом. Я твой родственник. Если понадобится, я приеду.
Потом поцеловал ее в щеку и вывел во двор, где уже ожидали отец с братом.
Судя по красным глазам Глинна, тот плакал. Ронуин поспешно обняла его.
– Не нужно, – взмолилась она, – иначе я тоже разрыдаюсь. Потерпи, и я пришлю за тобой, братец. Здесь ты в безопасности.
– Ты даже слезинки не проронила, – тихо ответил он. – Ты сильнее меня.
– А ты – умнее, – возразила она, целуя его мокрую щеку. – Я люблю тебя, Глинн. Мы скоро увидимся.
Глинн усмехнулся:
– Па видит, каким я вырос, но слишком мудр, чтобы попытаться заставить меня измениться. Я сочиню балладу о тебе, Ронуин. Увидишь, все станут громко всхлипывать, когда я спою ее, сестричка.
Они снова обнялись и долго стояли так, пока не раздался хриплый голос ап-Граффида, окликавшего дочь.
– Когда приедешь ко мне, – наставляла Ронуин, – привези мое оружие, только тайком. Никому не говори. Понял?
Она посмотрела ему в глаза и снова улыбнулась.
Пришла пора расставаться. Ронуин вскочила на серого жеребца с черной гривой, которого Морган добыл для нее два года назад, когда девушка переросла свою смирную старую кобылку. Этот жеребец был настоящим свирепым зверем с огромными копытами. Ап-Граффид удивился ловкости дочери.
– У нее выносливый конь, – пояснил Морган. – Я хотел, чтобы Ронуин владела надежным скакуном.
Принц выехал из ворот и помчался вниз по холму, Ронуин держалась рядом. Они не разговаривали. Отряд сопровождения держался позади. Ронуин неожиданно сообразила, что даже конский топот не отдается громом, как обычно. Вряд ли враг услышит их. Когда солнце стояло уже высоко на небе, они остановились.
– Если хочешь облегчиться, – сказал ап-Граффид дочери, – беги в кусты.
Она последовала его совету и забралась глубоко в заросли. Когда Ронуин вернулась, отец протянул ей ломоть хлеба с сыром. Девушка ела быстро, набивая рот. Принц передал ей мех, и она не задумываясь глотнула. Судя по вкусу, это был сидр.