Память гарпии - стр. 54

Едва он отделался от наваждения, как вдруг начал задыхаться, точно захлебываясь водой. Раздался пронзительный детский крик… в нос ударил едкий запах химии…

Умом Орфин понимал, что его накрыло волной наваждений. Он провалился в калейдоскоп безумных образов – бессвязных, но пугающе убедительных. Его кидало между ними, как шарик для пинг-понга. Реальный мир померк, погрязнув в мешанине кошмаров. Впрочем, разве Пурга – не один из них?

Хоть секунду покоя… хватит…

Лица чумазых озлобленных мальчишек – вас нет!

Ливень, струями протекающий за шиворот – тебя нет!

Орфин начал отбиваться от шквала фантомов. Накатывали всё новые, но он упорно выворачивал мысленный штурвал, направляя судно разума прочь из водоворота. Шло туго, но постепенно иллюзии померкли – и он вернулся в реальность. В плечах и груди пульсировала резкая боль.

– …вопрос слышал?!

Орфин моргнул.

Над ним возвышались две фигуры: Рита с клювом, но без крыльев, и некто с чешуйчатым зеркалом вместо лица.

– Назови свою касту, – велел бесстрастный хрипловато-свистящий голос.

– К-касту?

– Что у тебя за талант?

Совладав с паникой, Орфин нашелся с ответом:

– Я зодчий.

– Докажи.

Он хотел приподняться на локте, но тело взорвалось болью. Двое в масках просто наблюдали сверху.

Проклятье! Он должен как-то выпутаться из этой передряги. Ведь должен!

Собравшись с духом, Орфин перекатился на спину и рывком сел. Вокруг, оседая на буграх из плоти и снова взлетая, клубилась пурга. Орфин поймал горсть, сжал в кулаке и медленно поднес к сердцу. Что-то из нагрудного кармана незаметно скользнуло ему в пальцы, а песок тонкой струйкой высыпался. Когда он раскрыл ладонь перед судьями, на ней вместо серого порошка лежало перо.

Человек в зеркальной маске сдержанно кивнул и подал Рите непонятный знак пальцами.

– Я отведу его сразу к хозяйке, – ответила она.

Призрак едва заметно дернул плечом и ушел в направлении «улья».

Проводив его взглядом, Орфин обернулся к гарпии. Маски на ней уже не было. Только веснушчатое лицо, при виде которого его обожгло обидой и злобой. За что?! Он бы пошел с ней по доброй воле! Зачем!

Девушка опустилась на костяной выступ рядом с ним. Ничего птичьего в облике не осталось, лишь несколько перьев блестели в волосах. В остальном она была точь-в-точь как та, кого он помнил и за кем гнался… хотя, нет. Было еще одно отличие. Глаза. У Риты они были темно-карие, почти черные. У существа перед ним – пронзительные желто-рыжие, с масляными точками зрачков.

Незнакомка подала голос:

– Так что ты… помнишь обо мне? – она звучала чуть хрипло, словно сама не ожидала, что это спросит.