Память душ - стр. 43

– Здесь все еще есть убежище, – сказала Хаэриэль своему спутнику. – Какое счастье для нас.

Терин Де Мон не мог пошевелиться и уж точно не мог ответить. Остекленелый и одурманенный взгляд его ярко-голубых, широко распахнутых глаз был расфокусирован.

Хаэриэль вновь взмахнула рукой, и лианы джунглей раздвинулись, открывая дверь, аккуратно спрятанную за лиственным занавесом. Она подошла, положила руку на поверхность и немного подождала.

Слабый щелчок возвестил об успехе; дверь приоткрылась.

Хаэриэль вошла внутрь, Терин заплыл вслед за нею. Дверь закрылась.

Убежище состояло из нескольких комнат неправильной формы, спрятанных под корнями огромного небесного дерева. Высокий человек или обычный ванэ без труда мог стоять здесь. Хаэриэль указала на расположенную в боковой комнате низкую кровать. Тело Терина проплыло к ней и замерло. Мужчина не шевелился, лишь дышал.

Хаэриэль опустилась в кресло и впервые позволила себе расслабиться, дав себе возможность выглядеть столь же усталой и измученной, какой она себя чувствовала. Она долго смотрела на свои руки – воздух оставался неподвижным, прохладным и тихим. А руки уже двадцать пять лет были не похожи на ее собственные.

Вероятно, потому, что они и не были ее.

Это были руки убийцы.

Что ж. Она продолжила эту традицию, не так ли?[56]

Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила членов Королевского дома Куура, погибших от ее рук. Она прогнала эти мысли из головы, как грызущих ее демонов вины, но этих демонов было не так уж легко изгнать. Враги, напомнила она себе. Де Моны были ее врагами. Работорговцами и сторонниками злой и коррумпированной империи. Ни один из них не заслуживал пощады.

Хаэриэль могла только надеяться, что однажды она поверит в это.

Она была там, когда родился Гален Де Мон. Когда родилось так много де Монов. И жизни обрывались, сначала из-за Гадрита, потом ее собственной рукой. Кто бы мог подумать, что именно она закончит работу, начатую некромантом? Но когда гаэш исчез – когда она наконец освободилась от цепей, сковывающих ее душу, – она отомстила.

Она вспомнила труп Кирина, брошенный на жертвенный алтарь, и собрала волю в кулак.

Терин по-прежнему не шевелился, вернее, не мог пошевелиться. Даже самая примитивная мысль была выше его сил – и это была необходимая предосторожность против использования им заклинаний.

Хаэриэль села на кровать рядом с ним и махнула рукой у его лица.

Голубые глаза сфокусировались на ней, стали ядовитыми, уставились на нее. Терин попытался что-то сказать, что-то сделать.

Хаэриэль снова взмахнула рукой и вернула его в состояние паралича.