Память душ - стр. 42
Это была речь. Это всегда была речь.
Вернись. Присоединись ко мне.
Вол-Карот явился в зале.
9. Руки убийцы
Кирин остановился:
– Как ты думаешь, здесь есть чайник? Я бы с удовольствием выпил немного чая.
Турвишар уставился на него.
– Это дурная привычка, которую я перенял у Джанель. Как бы то ни было, можно подумать, что ты не знаешь, что там случилось. Ты там тоже был.
Турвишар закатил глаза и указал в конец захламленной комнаты.
– Мне кажется, я видел чайник на другом верстаке, – честно говоря, понятия не имею, как в этом беспорядке вообще можно что-то делать. Обычно кажется, что волшебник такого калибра должен быть по крайней мере организован. Наверное, он просто знал, где что лежит. – Турвишар хотел было продолжить, но потом отложил бумаги в сторону. – Мы должны пока что пропустить часть истории Сенеры, Талеи и Ксиван.
Кирин нахмурился.
– Ты не собираешься ее закончить?
– О, я вернусь к этому позже, в промежутке между этим и нашим появлением. – Турвишар скривился, глядя на свои записи, как будто сама бумага была чем-то виновата. – Они прошли еще по меньшей мере через десять городов-государств. Всегда одна и та же история – прибытие в город на шаг позади Сулесс. Я думаю, что эта история, вероятно, устареет от повторения.
– О, конечно. К тому же не так уж часто надо услышать: «Пожалуйста, страшная леди, перестань делать мне больно», прежде чем до тебя дойдет смысл. – Кирин рассмеялся, радуясь возмущению Турвишара.
Турвишар мстительно схватил другую папку.
– Хорошо. Тогда давай попробуем вот это. Думаю, тебе будет интересно.
– Почему мне кажется, что это угроза?
Турвишар улыбнулся.
(История Хаэриэль)
Двумя месяцами ранее…
Жужжание пчел и щебет птиц смолкли, когда в мире открылась дыра. Мерцающая радужная оболочка хаотических энергий вспыхнула вращающейся гармонией, извергла два силуэта, а затем захлопнулась, прежде чем исчезнуть, как будто ее никогда и не было.
Птицы возобновили свое пение. Пчелы летели к новым цветам.
Силуэты распались на две фигуры: стоящая женщина и распростертый мужчина, парящий в воздухе. Женщина была высокой и красивой, ванэ до кончиков пальцев, с длинными голубыми волосами и с кожей, словно присыпанной серебряной пылью. Мужчина был темнее, его рост угадать было трудно, но он в некотором роде соответствовал своей спутнице: был одет в голубое, того же оттенка, что и его глаза и ее волосы. Женщина подняла руку, указывая на лианы и старые камни, прислоненные к стволу огромного небесного дерева Манола.
Они находились на окраине джунглей, там, где теплые золотисто-зеленые лучи солнца все еще падали на землю. Дальше не было бы никакого света, небо закрывал полог растений, но здесь мир существовал в счастливом пении птиц и обезьяньих криках, в запахе суглинистой земли, сладких орхидей и разложения. Дальше была расположена защита от открытия врат, подобных тем, которые только что создала Хаэриэль, но этот маленький карман выходил за пределы барьерных роз.