Палата номер пять - стр. 1

Как вы помните, в конце 2000-х служил я в санитарно-эпидемиологической лаборатории в одной из частей синеокой. Сижу как-то вечером, перебираю бумажки, готовлюсь к низкому старту на электричку, чтоб наконец-то домой ехать. А тут звонит на столе «военный телефон».

– Привет.

«Привет» по военному телефону – это либо Сашка, начальник пятого медпункта, тогда всё в порядке, может, позовёт чай пить. Либо Виталик, хирург со второго этажа, что уже слегка подозрительно. Либо Серёга, дерматолог из медроты, тогда точно трындец. Этот просто так звонить не будет. А голос не узнать: трубкой «военного» телефона в случае чего можно отбиться от полуроты китайцев, а вот с основными функциями у неё плохо.

– Ты кто? – в лоб спрашиваю я.

– Сергей.

Ну бли-и-ин. До электрички полчаса.

– Вы ошиблись номером, – говорю. – Пи-ик, пи-ик, пи-ик.

– Тут проблема, – игнорируя моё пиканье, бормочет дерматолог.

– Абонент временно недоступен.

– Какой абонент? Я тебе по внутренней связи звоню.

Нет, никак не отмазаться.

– Ну что у тебя?

– Зайди в кабинет. Тут какие-то подозрительные солдаты пришли.

– Опять с гонореей? – ужаснулся я. – Тогда смотреть не буду. Марину Фёдоровну позови. Ей приятнее будет.

Пару месяцев назад солдаты из второй казармы сходили в самоволку через забор части, где их поджидал приятель, подцепивший вдоль дороги каких-то весёлых девиц. Защитники Родины весело провели время, зато мы с Серёгой потом написали кучу объяснительных бумажек, откуда у нас в части гонорея.

– Ты приходи, – потерял терпение дерматолог. – И давай быстрее, до электрички полчаса.

Как будто я не знаю.

Рысью мчусь в отделение. Сидят два красавца: ефрейтор и сержант. Обувь снята, штанины закатаны до колен. Рядом с ними на корточках целый консилиум и офицерское собрание в одном лице. Виталик – хирург, Серёга – дерматолог, ещё и начмеда до кучи позвали, целого майора Грекова.

Солдаты млеют. Такого внимания к их ногам ещё никогда не было.

– Товарищ майор! – я тяну руку к пустой голове.

– Садись рядом, – машет мне начмед. – Думать будем.

Сажусь. Смотрю на ноги солдат. Ноги покрыты красноватыми точками и бугорками, везде следы расчёсов, полоски подсохшей крови.

– Пчёлы что ли покусали? Или муравьи?

– Ты смотри, – удивляется начмед. – Сразу говорил: Пашу надо звать. Сразу две версии. А вы тут тупите. Особенно Виталик: резать, резать.

Бойцы испуганно спрятали ноги под стул.

– А ну назад! – рявкнул начмед.

За лесом зашумела подходящая к станции электричка. Мы с Сергеем обменялись тоскливыми взглядами: домой сегодня попадём поздно.

– Бойцы, на полигоне были?

– Никак нет! – синхронно мотают головами защитники Родины.

– Пчёлы, осы кусали?

– Тоже нет.

Рассказывают, что проснулись позавчера в казарме, а ноги уже покусаны. Чешутся, сил нет. Терпели, пока стало уж совсем невмоготу.

– Чесотка? – робко предполагает Сергей.

– На ногах? – поднимает брови начмед. – Ну ладно бы у одного – нетипичная форма. Клещи-извращенцы. Но у обоих. Нет, тут думать надо.

Надо думать, это мы сегодня вообще домой не попадём.

– Пошли в казарму, – командует начмед.

Пошли. Смотрим. Казарма как казарма. Гулкое огромное помещение с рядами аккуратно заправленных коек. Полоски на одеялах в одну линию, углы на подушках смотрят строго на запад: туда, куда в случае чего, наступать будем. Из своей комнатки выходит дежурный офицер.

– Александр Васильевич, здравия желаю. Молодёжь, здорово. Какими судьбами такая комиссия? Ещё и эсэсовца с собой привели (это он про меня). По поводу солдат наших?

– А зачем же ещё, – вздыхает начмед. – Рассказывай.

– А нечего рассказывать. Всё как обычно. Прибыли они в часть с месяц назад. При поступлении у медиков замечаний не было. Что-то серьёзное?

– Пока не знаем. Где их койки?

Дежурный показал. Обычные койки. Четыре металлических ножки, между ними сетка. Матрас, простыня, одеяло. Начмед ковыряется в белье, мы смотрим на него.

– Ага, – майор делает быстрое движение, хватает кого-то пальцами. – Вот ты, сучёныш! Михалыч, со склада что-нибудь получали?