Палач и Шут - стр. 45

Пасмурное, туго стянутое небо подсвечивалось хмурым рассветом.

– К обеду будем в Сороках, – прозвучал довольный голос шкипера.

Радость оказалась преждевременной. Крик дозорного прозвучал как гром:

– Всадник по левому берегу!

Двенадцать пар глаз устремились на заросший низким кустарником пригорок. На фоне серого зарева ясно различался воин в косматой шапке, на низкорослом скакуне. В руках он держал копье. Поняв, что его заметили, седок угрожающе поднял копье и оглушительно свистнул. Затем повел удила, подхлестнул коня и исчез за пригорком.

– Что будем делать, пан? – спросил перепуганный шкипер. – Пристанем к берегу и пошлем гонцов в крепость? По суше? До левого берега шагов сорок. Копьями не возьмут. Только стрелами. Может продержимся.

– Нет, – решил Анджей. – Ждать мы не будем. Ян! – он подозвал старшего воина. – Четверо на весла. Остальные к бою. Будем прорываться.

– А те, что на берегу? – спросил солдат.

– Сами доберутся. Готовь арбалеты.

Вдалеке блеснула молния. Через несколько мгновений небеса зловещи загремели.

– Бог с нами! – крикнул Анджей, подбадривая отряд. – Дождь главный враг лучников. К бою, верные братья. За короля и за Господа нашего – Исуса Христа!

Подтверждая слова Васпана, прогремел раскат грома. Стараньями гребцов, ладья прибавила ходу. Стоящий у заднего руля шкипер одобрительно кивал. Скрип уключин и бряцанье готовившихся к схватке, заглушали крики оставшихся на берегу воинов. Никто не посмотрел в их сторону. Лишь Ян, старшина отряда, закончив взводить арбалет, подбежал к корме и крикнул:

– К крепости! Идите к крепости!

Вернувшись к хозяину, шепнул:

– У них только легкое оружие …

– Забудь, – приказал Анджей. – Меня больше беспокоит дождь. Если ордынцы появятся раньше дождя …

Он не договорил. Крупная капля звонко шлепнулась об шлем. Вместе с ней из-за пригорка на левом берегу зажужжали стрелы. Пролетев по дуге, несколько из них впились в палубу.

Влад открыл глаза. «Кошмар?» – вопрос, как жужжание комара, появился из неоткуда. Навязчивое видение преследовало его много лет. И с каждым разом все меньше и меньше казалось кошмаром. В детстве сон являлся нечеловеческим ужасом. Он, князь, корчился от боли в предсмертных судорогах. Сходил с ума от безысходности смерти. Он добыча. Охотник загнал его и чинит расправу. Заживо потрошит ослабевшее тело. Со временем князь претерпел и понял, это не его ужас. Это страх других. Крипота, будь животной или человеческой, напруживает воздух. Делает его липким, тяжелым, заразным. «Экстракт нектара» – так назвал это князь. И еще. Извод испуга красного цвета.