Падение титана, или Октябрьский конь - стр. 91
И еще, и еще, и еще. Законы, которые следует провести, постановления и указы. Общественная система проверок. Реформирование египетских банков, тех, что являются собственностью фараона и контролируются им через чиновников. Так не годится, так жить нельзя!
– Трать больше денег на образование, поощряй педагогов устраивать школы в общественных местах и на рынках, плати им за то. Пусть дети учатся. Тебе нужны писари, счетоводы. А поступающие книги сразу помещай в Мусейон! Государственные служащие ленивы, поэтому строго за ними приглядывай и не предлагай никому пожизненных должностей.
Клеопатра покорно слушала, чувствуя себя тряпичной куклой, которая кивает всякий раз, когда ее трясут. Теперь, на восьмом месяце, она ходила медленно, не удаляясь надолго от уборной. Сын Цезаря толкал ее изнутри, а сам Цезарь долбил ее мозг. Она терпела. Она была согласна вытерпеть все, кроме мысли о том, что он скоро уедет и ей придется обходиться без него.
Наконец наступила последняя ночь, Июньские ноны. На рассвете Цезарь, три тысячи двести человек шестого легиона и германская кавалерия должны были отправиться в Сирию и преодолеть первый отрезок пути в тысячу миль.
Клеопатра очень старалась сделать приятной эту ночь, хорошо понимая, что, хотя он по-своему и любит ее, ни одна женщина не может заменить в его сердце Рим или значить для него столько же, сколько десятый или шестой легионы. «Ну что ж, они были с ним намного дольше. Они вошли в его жизнь, в его душу. Но я тоже готова умереть за него. Готова, готова! Он – отец, которого у меня не было, муж моего сердца, идеальный мужчина. Никто в этом мире не может сравниться с ним! Даже сам Александр Великий. Тот тоже был безрассудно смелым завоевателем, но его не интересовали вопросы разумного правления или пустые животы бедноты. А Цезарь другой. Вавилон его не манит. Он никогда не променяет свой Рим на Александрию. О, если бы он только сделал это! С Цезарем и со мной Египет стал бы центром мира. Египет, а не Рим».
Они могли целоваться и обниматься, но секс был невозможен. Впрочем, Цезаря, умеющего себя контролировать, это ничуть не смущало. «Мне нравится, что он старается доставить мне удовольствие. Его прикосновения ритмичные, сильные, а кожа ладоней такая гладкая. Когда он уедет, я буду ее вспоминать. Его сын будет похож на него».
– После Азии ты направишься в Рим? – спросила она.
– Да, но не надолго. Я проведу кампанию в провинции Африка и навсегда покончу с республиканцами, – ответил Цезарь и вздохнул. – Ох, если бы Магн был жив! Все могло бы пойти по-другому.