Ожидание - стр. 12
– Мне такие сюрпризы уже не по возрасту. – Сквозь ветряной гул проступили слова, очертились знакомые интонации. – Тоже мне, сюрприз.
– Бабушка, ну хватит уже. Сейчас она проснется и все нам объяснит.
И вновь пространство над Сашей наполнилось ровным невнятным шорохом листвы. Человекообразные деревья склонялись, шелестели, накрывали тенью. Пробуждаться не хотелось. Хотелось до бесконечности лежать во влажной лесной траве и смотреть на сверкающее солнце, засевшее в кронах.
Но внезапно возник отчетливый незнакомый голос – низкий, с переливами, словно глубокий изумрудный цвет:
– Да уж, ей пора бы проснуться, честно говоря.
И тогда Сашин сон распался, истаял. Солнечный лес растворился в ясно видимой, окончательно вернувшейся реальности. Сначала появились растрепанные Кристинины волосы, хрупкие ключицы в темно-зеленом треугольнике выреза. Затем из снотворного тумана выплыло мамино лицо – тревожное и желтоватое, будто церковный воск. И, наконец, четко прорисовался громоздкий угловатый силуэт незнакомого мужчины в белом халате. Видимо, врача.
Саша лежала на больничной кровати. Лесное солнце обернулось длинной люминесцентной лампой, стрекочущей, как целый рой цикад. А роса на траве превратилась в бисерные капли пота, покрывшие ровным слоем сонное Сашино тело.
– Мам, ты очнулась, ты как, ты в порядке? Тебя в больницу привезли, в первую городскую, ты в палате.
Кристина волновалась, тараторила. Ее голос нервно подрагивал и при этом как-то жалостно бренчал – словно сиротливая монетка в пустой копилке.
Саша попыталась приподнять голову, кивнуть в ответ, но в итоге лишь медленно моргнула. Живот еще немного ныл изнутри от догорающей, будто округлившейся боли.
– Мы тут чуть с ума не сошли, – с негодованием бросила мама.
В палате густо пахло поврежденным телом, незамкнутым, разъятым кожным покровом. Или раненой слизистой оболочкой. Солоноватый, темный, кровянистый запах. Очень физиологический. Саша подумала, что раз она в больнице, то, возможно, с ней что-то серьезное. Например, болезнь Крона или даже онкология. А может, какое-нибудь редкое, почти не изученное заболевание?
– Александра Валерьевна, почему скорую не вызвали? – изумрудно-глубоким голосом спросил врач. – Думали, сами как-нибудь справитесь?
– Да, мам, действительно, почему? Хорошо еще, что я телефон забыла и вернулась. А иначе неизвестно, как бы все закончилось. Это же опасно, вот так, одной, без помощи!
– Даже дочь твоя в шестнадцать лет и то сообразительнее тебя!
– Я… я не знаю, – полушепотом сказала Саша и на пару секунд прикрыла глаза. Изнанка век тут же замелькала солнечными пятнами на паркетных ромбах, лиственными узорами на оголившихся кремовых обоях.