Озеро тьмы - стр. 6

. В гостиной – размером восемь на девять футов, с сотнями дорогих сердцу хозяйки безделушек, которые она считала очень красивыми и которые занимали все стены и плоские поверхности, – горел газовый камин, в клетке молча сидела маленькая зеленая птичка, а Лена советовалась с маятником.

– Ну-ну, – сказал Финн, подошел к ней и сжал ее свободную руку. Они никогда не целовались. Лена улыбнулась ему милой рассеянной улыбкой, словно плохо его видела или что-то видела у него за спиной. Он сел рядом с ней.

Финна маятник не слушался, но Лена очень искусно обращалась с этим инструментом – как и с магическим жезлом. Вполне вероятно, это одно из последствий того, что те люди в больнице называли шизофренией. Маятник представлял собой стеклянную бусинку, подвешенную на хлопковой нитке, и когда Лена держала его над правой ладонью, он вращался по часовой стрелке, а когда над левой – в обратном направлении. Она уже давно просила маятник подавать ей знаки «да» или «нет» и замечала эти слабые колебания. Маятник только что ответил утвердительно на некий вопрос, который не был открыт Финну, и Лена вздохнула.

Она выглядела слишком старой для матери – худая, почти прозрачная женщина, похожая на сухой лист или на створку раковины, истонченную морскими волнами. Иногда Финну казалось, что сквозь нее он может видеть свет. Глаза у Лены были похожими на его, только мягче, а волосы почти белые, как у него в детстве. Она одевалась в многочисленных магазинчиках секонд-хенда, которыми изобиловал этот район, и получала от своих покупок огромное удовольствие, не меньшее, чем женщины из Хэмпстеда получают на Саут-Молтон-стрит[9]. По большей части она была счастлива, если не считать тех моментов, когда ее охватывал ужас. Лена считала себя реинкарнацией мадам Блаватской[10], что в больнице принимали за классический случай мании.

– Ты сегодня что-нибудь купила? – спросил Финн.

Она колебалась. Ее губы тронула озорная улыбка, словно у нее был какой-то секрет, который она больше не могла скрывать.

– Сегодня у тебя день рождения! – воскликнула Лена. Глаза у нее сияли.

Финн кивнул.

– Думаешь, я забыла? Я не могла забыть. – Она вдруг смутилась, накрыла ладонями маятник и опустила взгляд. – В сумке для тебя кое-что есть.

– Ну-ну, – сказал Финн.

В сумке оказалась кожаная куртка – черная, длинная, двубортная, потрепанная, поцарапанная, с подкладкой из расползающегося шелка. Финн надел ее.

– Ну-ну, – сказал он. – Похоже на куртку штурмовиков. – Застегнул пояс. – Наверное, лучшая вещь из всех, что ты купила.

Лену переполняла радость.