Отыграть назад - стр. 12
В вещах, из-за которых мне очень больно.
— Тебя кто-то нанял? Кто-то попросил вернуться?
Для пьяного он оказался удивительно проницательным. Громов снова шагнул ко мне и обхватил ладонью мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Целую вечность он буравил меня пристальным, цепким взглядом, словно хотел увидеть в глубине моих зрачков ответы на все свои вопросы. Его лицо было так близко к моему, что я могла сосчитать морщины в уголках его глаз.
Он мне не верил.
— Может, обыщешь? Вдруг я с диктофоном? – я умудрилась тряхнуть головой, хотя подбородок все еще был зажат в его жесткой хватке, и потянула вниз молнию на олимпийке. Расстегнув ее со звонким вжиком, я скинула кофту на пол и подхватила двумя руками низ футболки, чтобы снять ее и продемонстрировать Громову мое голое тело.
— Замри, — процедил он сквозь зубы, и его взгляд полыхнул нехорошим огнем. – Почему тебе всегда нужно меня провоцировать?
Потому что так легче.
Второй рукой он схватил мое запястье и с силой потянул вниз, заставив меня отпустить сжатую в кулаке футболку.
— Нет, ты посмотри все-таки, раз подозреваешь, что кто-то меня подослал! – я продолжала упираться и попыталась задрать футболку левой рукой, которая оставалась свободной.
Громов издал звук, похожий на рык, резко отпустил мой подбородок и со всей дури прижал меня спиной к стене, навалился всем телом и поцеловал. И почти сразу же, словно обжегшись, отпрыгнул от меня к стене, а потом махнул рукой и зло прорычал.
— Да пошло оно все нахер!
И ушел. Просто взял и ушел, оставив меня в коридоре в одиночестве, словно я для него перестала существовать. Потом я услышала, как громко хлопнула дверь на втором этаже: или кабинет, или спальня.
Потоптавшись немного на одном месте, я поплелась на кухню. Что еще делать – не знала. Поставила на плиту чайник и нашла на полке обширную коллекцию чаев. Грудь кольнули теплые воспоминания: вот я сижу на этой кухне, и мы с Гордеем пьем чай.
Боже мой, бедный пацан. Очередная жертва во всей этой адской машине.
Когда я налила себе уже третью по счету кружку, в холе хлопнула входная дверь.
— Кирилл Олегович? – позвал знакомый голос дяди Саши. – Маша? – добавил он значительно тише, с огромным сомнением.
— Я тут, — уныло отозвалась я, и мои тихие слова эхом разнеслись по пустому дому.
Спустя минуту на кухню вошел дядя Саша: такой же осунувшийся, как и Громов, словно со дня нашей последней встречи прошел год, а не неделя. Выразительным взглядом окинул учиненный Громовым беспорядок, но ничего не сказал.
— Чаю хотите? – глупо спросила я, помахав кружкой в воздухе.