Отыграть назад - стр. 14
меня выворачивало наизнанку. Как все внутри сжималось в тугой узел из страха и переживаний, и собственной вины, и обиды, и боли.
До моих переживаний никому не было дела. Ни фсбшникам, ни дяде Саше, ни самому Громову.
— Он меня искал? – вопрос сорвался с губ помимо воли, и запоздало я лишь хлопнула себя по рту, мысленно выругавшись.
Дядя Саша обжег меня острым, коротким взглядом.
— Искал, конечно. Все вокзалы и автовокзалы на уши поставили. Притоны, ночлежки – все прочесали. Двое суток на ногах, как бешеные псы рыли носом землю. Где пряталась-то?
— Это не важно... – едва шевеля губами, прошептала я, чувствуя, как в груди разливается тепло.
Он все-таки меня искал.
Я сцепила в замок ледяные пальцы и, глубоко вздохнув, словно перед прыжком в пропасть, посмотрела дяде Саше прямо в глаза. Мне нужен был союзник в этом доме, если я хотела продержаться здесь.
— Правда готов отдать все свои бабки и впрячься за Громова? – спросила я колко.
По его лицу мелькнула гримаса разочарования, но он быстро взял себя в руки и вновь приобрел почти непроницаемый вид.
— Правда. Забирай все и уезжай, — его голос так и сочился презрением.
Но это мало меня трогало сейчас.
— Хорошо. Только деньги мне не нужны. А вот, что нужно...
И я рассказала ему все. О том, как меня в Казани поймали фсбшники и о состоявшемся между нами разговоре. Практически дословно передала все то, что они мне сказали. Всю информацию, которой со мной поделились.
И в двух словах описала свой безумный план, который прямо сейчас, в свете встречи с Громовым, уже не казался мне ни продуманным, ни исполнимым.
Вот и дядя Саша так, кажется, думал. Он меня выслушал молча, ни разу не перебив. Я внимательно следила за лицом и видела, как менялось его отношение по мере того, как я продолжала говорить. Я упоминала такие вещи, которых не могла знать. Но я их знала, а это означало лишь одно: я говорила правду.
История про фсбшников не была выдуманной. Каким бы безумием это сейчас ни казалось, все мои слова, от первого до последнего, были правдой.
— Ты рехнулась, девочка, — сказал он после нескольких минут молчания, потребовавшемуся ему, чтобы переварить услышанное.
— Я знаю, — я пожала плечами и обхватила себя ладонями за руки, почувствовав, что дрожу.
На душе стало легче. Я не знала, что будет дальше, но осознание того, что теперь я не одна, что я хоть с кем-то поделилась своим грузом, прибавляло сил.
Взгляд дяди Саши смягчился, и он протянул руку ко мне через весь стол и легонько сжал мое плечо. Больше не считал меня меркантильной сукой, которая испортила жизнь его босу. И на том спасибо.