Отвергнутая. Игрушка для Альф - стр. 29
— О чем вы?
— Я не думаю, что она учила тебя своим чародейским хитростям, ведь она якобы завязала с темными делишками, — он окидывает меня оценивающим взглядом и внимательно всматривается в глаза, — но в тебе есть то неуловимое очарование и обаяние, что присуще всем этим коварным ведьмам, как твоя мать.
— Она не ведьма!
— Ты унаследовала ее дар, Тина. Поверь, — делает ко мне шаг, — опытному оборотню, у которого особая тяга к таким милашкам. Хотя… у всех оборотней тяга к ним… ведь в их силах успокоить и обмануть зверя…
— Отойди от нее, сучий ты потрох! — раздается громкий и разъяренный голос мамы, которая летит к нам по лестнице, подхватит юбки. — Ублюдок!
— А вот и матушка, — с ехидной улыбкой шепчет Вестар мне в губы, хватает за плечи, резко разворачивает и с тихим смехом толкает в объятия мамы. — И она, кажется, не в настроении. Точно покусает.
15. Глава 15. Ты и так в плену
— Тинара, — мама с шепотом и слезами обнимает меня, а после отстраняется и заглядывает в глаза.
Вкладываю в ее теплые ладони флакончик с кровью и отвожу взор. Я не чувствую стыда. В груди пусто, и я не хочу ничего говорить. И так все ясно, почему я в одной простыни и, вероятно, от меня смердит Эрвином и Анреем.
— Что это? — спрашивает мама.
— Ой не прикидывайся, — смеется Вестар.
— Закрой свою пасть!
На мгновение в маме прорывается разъяренная и истеричная женщина.
— Нам надо к отцу, мам, — устало шепчу я.
— А у тебя прелестная дочурка, Гриза. Такой миленький добрый цветочек…
Мама замахивается в желании разбить о каменную стену флакон и замирает. По ее бледному лицу пробегает едва заметная судорога и она закрывает глаза:
— Что ты наделала, Тина…
— Я хотела спасти отца, — опускаю взгляд и смотрю на пальцы ног.
— Мы бы что-нибудь другое придумали…
Я слышу в ее тихом голосе отчаяние. Нет, не нашли бы. Если она учуяла в отце запах смерти, то не было у нас варианта на “что-нибудь другое”.
— Мое сердце отпетого негодяя сейчас дрогнет, девочки, — Вестар манерно прижимает ладонь к груди. — А, может, я даже слезу пущу.
— Ты не изменился, — шипит мама и переводит на него взгляд, полный ненависти, которую я раньше в ней не видела.
Мама утробно рычит и в любой момент готова кинуться на Вестара с когтями и клыками. Сколько в ней клокочущей неприязни к нему.
— Мам…
Рык мамы нарастает, а уши вытягиваются и покрываются черной шерстью. Я касаюсь ее руки:
— Мам, нам надо вернутся к отцу, — увлекаю ее к лестнице. — Пойдем.
— Он в лесу, со Жрецом, — мама прижимает ладонь ко лбу.
— Ты его с собой взяла?!
— Он увязался за мной, — мама всхлипывает, закрывает глаза. — До леса доехали на лошади, дальше она взбеленилась… Я совсем забыла, что им в гривы надо вплести зачарованные обереги, чтобы они не боялись… А пешком… Твой отец не осилил бы. Меня Лес по короткому пути пустил, а его не принял. И Жрец , старый козел, — она зло выдыхает, — отказался его провести.