Отречение. Император Николай II и Февральская революция - стр. 2
П.А. Столыпин
«Манифест 17 октября 1917 г. с отпечатком кровавой руки генерала Трепова. Карикатура. Худ. И.М. Грабовский. 1905 г.
Но альянс октябристов с кабинетом П.А. Столыпина носил временный и тактический характер. В отличие от революционеров и левых либералов – кадетов, октябристы добивались неуклонного осуществления буржуазных реформ «сверху», гарантирующих права собственности и незыблемость конституционных основ государственного строя, и лишь затем намеревались вступить в борьбу за политическую власть – за право формировать «ответственное министерство» и руководить его работой. Как «умеренная, строго монархическая партия», они официально декларировали только легальные формы политической деятельности, но, в исключительных случаях, допускали и более радикальные методы, хотя предпочитали говорить о них лишь в узком кругу. В публичных же речах для обозначения крайних намерений традиционно использовался «эзопов язык» во всем богатстве его намеков и двусмысленностей.
Лидер октябристов, промышленник и «друг» Столыпина – А.И. Гучков в 1907–1910 гг. возглавлял думскую комиссию государственной обороны, а в 1910–1911 гг. был председателем Думы. Лояльность премьеру не помешала Гучкову составить решительную оппозицию верховной власти и лично государю при рассмотрении Думой военных и морских дел. Не скрывая своего враждебного отношения к Николаю II – главному препятствию на пути к «ответственному министерству», Гучков почти напрямую обвинял царя в плачевном состоянии командного состава армии и флота.
А.И.Гучков
Летом 1908 г. член Государственного совета и бывший премьер граф С.Ю. Витте – оппонент Гучкова в оборонных вопросах отдыхал во Франции. Один из проживавших там «русских» пересказал Сергею Юльевичу слова, якобы «недавно» сказанные ему лидером октябристов в конфиденциальной беседе. По версии анонимного рассказчика, Гучков заявил ему буквально следующее: «В 1905 г. революция не удалась потому, что войско было за Государя; теперь нужно избежать ошибку, сделанную вожаками революции 1905 года; в случае наступления новой революции, необходимо, чтобы войско было на нашей стороне; потому я исключительно занимаюсь военными вопросами и военными делами, желая, чтобы, в случае нужды, войско поддерживало более нас, нежели царствующий дом». В своих мемуарах Витте не настаивал на «достоверности» этих откровений, но допускал наличие у Гучкова «изменнических замыслов», которые тот, вероятно, «бережет при себе». Витте также настороженно отнесся к восторгам Гучкова по поводу младотурецкой революции 1908–1909 гг., в ходе которой военные свергли султана Абдул Гамида и ввели «либеральную конституцию». Язвительную иронию и, наряду с ней, заметное беспокойство старого бюрократа и царедворца вызывали рассуждения Гучкова, где он сравнивал «младотурецкую партию с партией октябристов». Витте насмешливо заметил, что для младотурок «это сравнение не особенно лестно»; а с учетом того, что младотурки были партией «изменников в отношении султана Абдул Гамида», подобные параллели выглядели, по мнению отставного премьера, «не вполне удачно»