Отравленная кровь - стр. 34
И да, утром Ярослав вернулся, иначе не могло быть. Как ни в чем не бывало она приготовила завтрак, сварила кофе… Он завтракать не стал, тарелку отодвинул, только кофе пил. Молча пил. Моника еще вчера поняла: перегнула палку, надо бы как-то выпрямить ее, но ведь не скажешь же: прости, я была дурой, не виноватая я – меня избаловали мама с бабушкой, а папе было некогда, некому было мне задницу ремнем погладить, меня жалеть надо, а ты… Нет, без «а ты…» будет лучше, а то добьется обратного эффекта.
– Поехали, – холодно сказал он, вставая из-за стола.
Сели в машину и поехали. Но это невозможно – находиться в салоне авто рядом и молчать всю дорогу, как чужие, на этот раз Ярослав, кажется, серьезно настроен, Моника дала задний ход:
– Хватит дуться! Да, у меня нервы… (Между прочим, нервы у нее железные, просто характер плохой.) Ты же понимаешь, что все из-за этой гадины?
– Не понимаю, – наконец заговорил он без капли раздражения. – Чего ты бесишься? Свою и мою жизнь превращаешь в ад зачем? Тебе негде жить? Не на чем ездить? Нечего есть?
– Дом мой! – справедливо огрызнулась она. – Это мое родовое гнездо!
– Усадьба не может быть твоим родовым гнездом, ее построили всего десять лет назад.
– Неважно. Я прямая наследница, а кто она? Никто. Шалава какая-то.
– Мона, ты ничего не добьешься, смирись.
– А экспертизу сделать? Я уверена, почерк подделан. (Ярослав молча вел машину, глядя на дорогу.) Почему ты все время молчишь?
– Ну, сейчас-то я не молчу. А когда тебя несет не по делу, молчу, потому что не слышишь ты меня.
– Но ты меня тоже… – Моника вдруг осеклась, подалась вперед. – Ой, что это у нашего дома?
– Полиция.
Моника всегда найдет к чему придраться:
– Извини, тон у тебя… будто полиция обычное дело!
– А у тебя почему такой испуганный вид? – парировал Ярослав, как всегда, бесстрастно. – Есть чего бояться?
– Не говори ерунды… – Она осеклась, вытянула шею, подавшись вперед, насколько позволил ремень безопасности. – Ой, смотри, еще какая-то машина странная… обшарпанная… и легковые для нулевого класса… К нам на таких не приезжают.
Муж остановил автомобиль на парковке у ворот, въезжать во двор не стал и, прежде чем выйти, придержал Монику за руку, вот теперь его тон приобрел жесткие нотки, которых она боялась больше всего на свете, за ними крылась угроза:
– Никогда при мне не говори про нулевой класс. Мы все вышли из нулевого класса: я, мои предки, ты тоже… Не перебивай меня! – упредительно поднял палец Ярослав, даже не взглянув на нее, лишь краем глаза видя, а может, чувствуя жену кожей, за пять-то лет он неплохо изучил «сокровище» рядом. – Ты как себя ведешь? Прекрати позиционировать себя небожительницей, которой плебс вроде меня обязан поклоняться. Мона, ты ничего не сделала в жизни за целых двадцать семь лет, но презираешь окружающих, это же анекдот, только злой. Абсолютно всем ты готова предъявить претензии, но не себе, а это уже диагноз. Тебе не следует больше встречаться с Майей, это бессмысленно.