Отпуск с подвохом - стр. 39
Как и у меня.
Не в силах больше спокойно лежать, я подскочил с кровати.
Привычка задирать и подначивать Дашку так сильно срослась со мной, что я оказался совершенно не готов к иному сценарию событий. Мысли не поспевали за желаниями и в центре солнечного сплетения нестерпимо зудело от этого несоответствия. Непреодолимая потребность поблагодарить Кораблеву за ее отношение к Зайке, несмотря на явные шероховатости общения со мной, росла в геометрической прогрессии. И чем дольше я об этом думал, тем сильнее пекло в груди, и тем сильнее хотелось это сделать прямо сейчас, не дожидаясь утра.
Навернув парочку кругов по комнате, я выглянул в окно. В доме напротив, как раз со стороны Дашиной спальни, все еще горел свет. Не спит, а ведь обещала отдыхать…
Впрочем, сейчас я был даже рад, ее упрямству в этом вопросе.
Заглянув к Зайке и убедившись, что ее сон крепче, чем я даже мог на это надеяться, снова выглянул в окно. А затем решительно вышел из дома.
Идея заявиться к Даше посреди ночи может и была глупой… Да не может, а глупая она и была, без всяких «если», но лучше так, чем не спать всю ночь, гоняя по кругу беспокойные мысли.
На улице было свежо и относительно тихо, лишь откуда-то с пляжа доносились приглушенные звуки музыки и шелест волн. Полное умиротворение. Хотя бы только ради этого стоило выйти из дома. Однако довольствоваться малым я не хотел, поэтому вобрав в легкие побольше воздуха, со свистом выпустил его наружу и двинулся дальше, затормозив лишь уже на подходе к заветной цели.
В Дашином окне по-прежнему горел свет, а еще оно было распахнуто настежь и сквозь раздвинутые в стороны занавески можно было отчетливо рассмотреть все, что происходило внутри. А посмотреть там было на что…
Кораблева сидела на краю кровати прикрытая только полотенцами: одно огромным тюрбаном покрывало голову, второе было обмотано вокруг груди, оставляя открытыми лишь изящные плечи и бесконечно длинные загорелые ноги с нежно-розовым педикюром. Чуть нагнувшись вперед, она плавными массажными движениями скользила по ним ладонями, от кончиков пальцев до самой кромки полотенца и обратно, растирая по коже какой-то лосьон. Глянцевый блеск ее кожи, идеально ровной и – готов поспорить – нереально нежной притягивал взгляд словно магнит. Как завороженный я следил за мерными неторопливыми движениями ее рук, не в силах двинуться с места или хотя бы отвернуться.
Я был так увлечен происходящим, что не сразу заметил, как Даша прервала свое гипнотическое занятие и, повернувшись к окну, уставилась прямо на меня. На доли секунд в ее глазах промелькнула испуганная растерянность, но очень быстро исчезла, уступая место совершенно другим эмоциям.