Отпуск с подвохом - стр. 41
Нужно было тут же оттолкнуть нахала, возмутиться бесцеремонной оккупацией моего рта, но в голове так приятно шумело, а по телу разливалось щекочущее тепло, что я невольно разомкнула губы, неосознанно отвечая на ласку. Якушев судорожно вздохнул и тут же переместил руку с моего затылка ниже – на спину. Аккуратно, но настойчиво надавил между лопаток, словно наш тесный контакт был все еще недостаточно тесен, и он старался исправить этот досадный момент. Мои ладони инстинктивно сжались на его плечах еще крепче. Как и когда они там оказались оставалось для меня загадкой, я этого совершенно не помнила, но сжимать и гладить упругие твердые мышцы было до невозможного приятно.
В какой-то момент Якушев отстранился от моего лица буквально на пару сантиметров, окинул мутным взглядом, словно хотел убедиться, что это действительно я, и уже подался вперед, чтобы вжаться меня с новой силой… Однако этой секундной заминки мне с лихвой хватило, чтобы опомниться.
– Поставь… меня… пожалуйста… на место. – прерывисто прошептала я сквозь сбитое дыхание Якушеву прямо в губы.
Он повторно отстранился, нехотя и лениво. Растерянно заморгал, а затем взметнул вверх свои широкие ровные брови и помог мне наконец-то вернуться в вертикальное положение.
Я отряхнулась, поправила задравшийся край пижамы, делая это нарочно медленно, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Однако это все равно не помогло.
Якушев торжествующе улыбался и сиял ярче начищенного медного таза. Всем своим видом вызывая одно лишь единственное желание этим самым тазом ему и двинуть. Если бы он был у меня под рукой, конечно же.
– Дурак! – выпалила я совсем по-детски и задернула шторы.
За окном раздался веселый смешок, но больше никакого ответа не последовало.
Еще пару минут я так и стояла неподвижно у задёрнутых шторами окна, пытаясь обуздать хаотичные мысли и взбесившийся сердечный пульс.
Мама дорогая. Что это такое сейчас было?
Якушев решил так изощренно отомстить за свою поруганную цветочками спину? Не слишком ли кардинальное решение?
В любом случае, теперь от него так просто не отделаешься, о моей минутной слабости он будет припоминать еще не раз. А начнет это прямо завтра с утра. Не даром же вид у него был, как у обожравшегося сметаной кота…
Полночи я ворочалась в кровати, то с ужасом воображая куда еще может завести Якушева его ущемленное самолюбие, то прикусывала все еще припухшие губы, стыдливо припоминая, какими тягучими и сладкими на вкус оказались его поцелуи, и как сильно на самом деле мне понравились.
Утром проснулась помятая и разбитая, будто и вовсе не ложилась. Однако полчаса у зеркала сделали свое дело. И пусть сегодня Якушев вынет из меня душу своими подначками, но выглядеть при этом я буду достойно.