Отныне и навсегда - стр. 36
Я поняла, что мне пора, когда услышала, что мой сын умирает. При его жизни я скрывалась в монастыре неподалеку и издалека наблюдала, как он становится мужчиной, с болью и гордостью следила за мимолетными мгновениями триумфа, за трагедиями и потерями, подчеркивавшими его отвагу. Я наблюдала, как он сгибался под тяжестью лет, и смогла прийти к нему только перед самым концом.
Мой мальчик, мой сынок. Я держала его на закате жизни так же, как и на рассвете. Я верю, что, когда я шептала ему колыбельную под звуки дождя, он узнал меня, мои прикосновения. На смертном одре я окружила его материнским теплом, которое не смогла дать при жизни. Когда его не стало, и я по-настоящему осталась одна, тогда я и нашла в себе мужество уехать. Мир, который я знала, обратился в пыль, и все, что мне оставалось, – это жить.
– Ну раз ты в одиночку приплыла сюда на лодке, вряд ли мои прыжки по баржам – это такое уж большое событие, – говорит Мэрайя, возвращая меня в настоящее.
– Ты была совсем малышкой, а мир был так опасен. Не знаю, почему я не волновалась о тебе еще больше.
Почему-то даже тот мир, на который с неба обрушивались бомбы, казался мне безопаснее.
– Времена были другие, – говорит Мэрайя, рассасывая леденец. Лицо принимает обычное выражение, к ней возвращаются ее восемьдесят лет. – Наверное, мне просто повезло. Может, все были слишком измотаны войной и потому не обращали внимания на оборванок вроде меня. У меня была счастливая жизнь с мамой, папой, Леном и тобой. Конечно, были и горе, и утраты, но мне ничего плохого не сделали, в отличие от тебя. Все эти прожитые годы, люди, что умерли на твоих глазах… Не представляю, как ты держишься, Иви.
От Мэрайи у меня нет секретов. Да и зачем? Ребенком она обожала мои сказки, совсем как ее мать в том же возрасте. Теперь же, когда она состарилась, все истории и воспоминания, которыми я с ней делилась, существуют только в ее настоящем. Для нее нет прошлого или будущего, она живет в «сейчас», где возможно все.
– Ты – одна из причин, почему я еще держусь, – говорю я, касаясь ее щеки. – Моя милая девочка, я знаю, что у тебя была мама, но мне нравится думать, что я была твоей любимой тетей и лучшей подругой. Ты – моя любимая дочь.
– Ты тоже мне как дочь, – хихикает Мэрайя. – Забавно, да? Когда ты уехала, я ужасно по тебе скучала. Но я была рада, что у тебя кто-то появился, как у меня появился Лен. Очень рада, Иви.
– Принести тебе что-нибудь? – спрашиваю я.
– Расскажи мне историю, – просит она, положив голову мне на колено. – Про этого, про Исаака Ньютона.