Отныне и навсегда - стр. 38
– Нет, – заверяю я. – По радио сказали, что бомбежки не будет.
Дверь открывается, появляется Вив с пакетом, который тут же отправляется в мусорный бак.
– На сегодня я закончила, Мэрайя! – говорит она. – Марта скоро приедет. Увидимся завтра. Постарайся не нарываться на неприятности, хорошо?
– Я иду на танцы, – радостно говорит Мэрайя. – Иви сказала, что бомб сегодня не будет.
Я смотрю на свою узенькую переднюю дверь. На мгновение позволяю себе понежиться на солнечном крыльце вместе с Мэрайей, где все происходит одновременно и нет боли, потому что ничего не утеряно.
– Мэрайя, как тебе удается оставаться такой счастливой? – спрашиваю я.
– Просто я не ты, – беззаботно говорит она. – Тебе приходится жить со всем этим грузом, а моя жизнь все равно что секунда для Бога.
Сидя на кровати, я открываю ноутбук и гуглю Бена. Сама не знаю, зачем мне это, но я быстро нахожу его веб-сайт, согласно которому он занимается «разработкой оптических конструкций для малого бизнеса».
На фотографии он сидит на крыльце с собакой с торчащими ушами, длинные пальцы почесывают шерсть, губы вот-вот растянутся в улыбке.
Чувствую себя так, будто мне отвесили пощечину: здесь он еще не знает, что ждет его в будущем. Надо быть благодарной и радоваться своей судьбе: за десятки прожитых жизней я сумела излечить сломленную, напуганную девчушку и стать той женщиной, которой являюсь сейчас. Мой опыт и боль должны быть причиной двигаться вперед, а не смотреть назад. Я пережила войну, голод и чуму, несмотря на все их решительные попытки меня умертвить. Я всегда подозревала, что не могу убить себя. Однажды после смерти Доминика, окончательно решив, что не хочу жить дальше на этой земле без него, я набрала себе теплую ванну, приняла два десятка транквилизаторов, запила их бутылкой хорошего красного вина и вскрыла себе вены тем же ножом, что привезла из Милана. Завороженно наблюдая, как кровь смешивается с водой, я радовалась, что все закончилось и теперь мое ноющее тело наконец отдохнет. Но следующим утром я очнулась в ванне с холодной розовой водой, на теле не осталось даже шрама.
Тогда я убедилась, что выхода у меня нет.
Все это время я искала ответы, пытаясь понять, что со мной произошло, мечтала умереть. Но что, если я могу помочь кому-то, кто хочет жить?
Но если – если – я свяжусь с ним снова, для кого это будет на самом деле? Для него или для меня?
Закрыв ноутбук, залезаю рукой под кровать и достаю шкатулку из красного дерева – сувенир со времен дружбы с Исааком. Открываю крышку и задумываюсь.
А вдруг я – единственная, кто может его спасти?