ОТМА. Спасение Романовых - стр. 67
Никто не смотрел на них. И мы с Каракоевым не обернулись, не могли отчего-то. И Государь тоже не смотрел, хотя сидел лицом в ту сторону.
Я услышал за спиной, как Государыня сказала:
– Бэби, дорогой, это наш друг … Да … Не бойся … Он пришел к нам … Он вернулся …
Потом Распутин забормотал молитву.
Княжны гладили своих собак; доктор Боткин чертил что-то травинкой в пыли, Харитонов точил большой нож, прихваченный еще с кухни Зимнего дворца; лакей Трупп дремал, сидя с накинутым на плечи одеялом; горничная Демидова тайком утирала слезы – Бог весть, о чем она плакала. А Государь все смотрел на огонь.
Я слышал за спиной невнятные голоса:
– Во имя отца и сына …
– Друг мой … Давно ли …
– На все воля Господа …
– Друг мой …
– Вижу, папа в печали …
– Так и проходят наши дни …
– Мама, открой свое сердце для Него … – рокотал Странник.
«Что это? – думал я в панике. – Он восстал из мертвых? Наши собаки даже не тявкнули, когда он возник. Это чудо? И он ли был на станции? Самозванец! Преследует нас! Конечно же, он читал все эти пасквили в газетах, что в изобилии печатались все годы войны. Конечно же, он знал, что Государыня называла Распутина “наш друг”, что Распутин называл ее мамой, а Государя – папой. Кто в России этого не знал? А если просто мужик?.. Но каково же совпадение! Как мужик именно с такой внешностью в этом море тайги вышел именно к нашему костру? Или это не совпадение? Часть чьего-то дьявольского плана? И чей это план?»
Я нагнулся к Каракоеву и сказал тихо:
– Самозванец … Кажется, его я видел на станции …
Каракоев покачал головой с сомнением.
– Может, это тот, что был в лесу? – прошептал он.
Черт возьми, а ведь в самом деле!
Мы так и сидели не оборачиваясь. Тихое неразличимое бормотание – торопливый нежный разговор родных после долгой разлуки – вот что я слышал за спиной. Государь поднял глаза от огня, посмотрел в темноту и ушел туда, и его голос присоединился к тем двум. Он тоже заворковал торопливо, сбивчиво, и Государыня ласково вторила ему и всхлипывала, и милостиво рокотал баритон Распутина …
Из записок мичмана Анненкова
28 июля 1918 года
Я проснулся, когда лес уже был просвечен солнцем и согрет. Первое, что я увидел, – Алексей, хромающий среди сосен и опирающийся на плечо доктора Боткина. Но он улыбался, улыбался! А потом я увидел Государя, Государыню и Распутина. Они гуляли по берегу реки, беседовали и, счастливые, поглядывали в сторону Царевича.
К полудню вернулись Бреннер и Лиховский – измотанные, на измученных лошадях. За сутки почти непрерывной скачки они нашли подходящую заимку глубоко в тайге, вдалеке от проезжей дороги. В округе были и деревни, но их мы избегали.