ОТМА. Спасение Романовых - стр. 66

– Кто такой? – спросил Каракоев.

– Странник …

– Один?

– Один иду …

Отвечал неспешно, с достоинством. Я оглянулся на Государя и перехватил его взгляд, устремленный на незнакомца, растерянный, удивленный. Государыня разглядывала гостя с болезненным вниманием.

– Садись, поужинай с нами, – сказал Государь.

– Спаси Бог, добрый человек, – сказал Распутин, снял со спины котомку и сел к костру.

Я сразу назвал его про себя Распутиным. Его я видел у насыпи на станции. Или не его, а двойника, или … Я узнавал его и не узнавал … Он сел напротив меня по другую сторону костра, по левую руку от Государя. Это место всегда было свободно по негласному правилу, в то время как справа всегда сидела Государыня. И вот этот нежданный Распутин занял свободное место, будто оно было для него предназначено. Не только я, все смотрели на него, а он – ни на кого. Я видел его лицо через живой занавес горячего воздуха, сквозь языки пламени – и от этого оно неуловимо менялось. Это лицо словно дразнило, становясь то более распутинским, то менее. Я не видел живого настоящего старца, но помнил его фотопортреты и множество карикатур, и сейчас я то узнавал его, то отгонял от себя это наваждение.

Харитонов подал Распутину ужин. Пока тот ел, никто не проронил ни слова. Покончив с лепешками, Распутин вытер руки о полу кафтана, провел пальцами по бороде и усам и обвел взглядом всю компанию. При его внезапном появлении Семья не успела надеть обычную маскировку – платки, шляпы. Он, однако, никак не показал, что узнал людей у костра.

– Значит, ты странник? – нарушил молчание Государь.

– Странник, батюшка.

– Куда идешь?

– Во Владивосток-город …

– Далеко. Три тысячи верст – и все пешком?

– А как придется. Когда пешком, а когда добрые люди подвезут.

– А что ж там у тебя, во Владивостоке?

– А ничего, батюшка, у меня там нет. Посмотреть хочу Владивосток-город, край земли русской.

– Как твое имя, отче? – спросила Государыня. Ее голос дрожал.

– Георгием кличут. А твое, матушка?

Государыня помедлила, потом выговорила твердо:

– Александра Федоровна …

Старец кивнул невозмутимо.

Каракоев шепнул мне на ухо:

– Что это такое? – Он был шокирован не меньше меня.

Государыня спросила:

– Скажи, отче, ты молишься за добрых людей?

– Молюсь, а как же. За всех людей молюсь, и особо за тех, за кого попросят.

Государь посмотрел на Государыню внимательно, и она ответила ему прямым отчаянным взглядом, сжала его руку, и он опустил голову.

– Отче, не посмотришь ли нашего мальчика? Хворый он. Может, молитва твоя поможет? – сказала Государыня.

– Отчего же не посмотреть … – Старец за Государыней пошел к телеге, где дремал Алексей.