Отец подруги - стр. 48
15. 15
Я открываю глаза рано утром от странной ноющей боли в висках. Подняться и сесть получается с трудом — тело вялое и непослушное. Отчего-то ломит руку. Поморщившись, я непонимающе разглядываю голубой лейкопластырь на сгибе локтя, и одновременно с этим события вчерашнего вечера градом сыплются на меня. Смеющееся лицо Ленки, толпа гостей, громкая музыка и сладковатый вкус мохито… Головокружение и жар в теле… Я с трудом поднимаюсь по лестнице… Слабость… Чья-то рука на талии… Я падаю на кровать, а дальше туман…
На предплечьях густо выступают мурашки. Ленкин отец! Да, он точно был здесь. Это был его голос!
Слезай с нее, ушлепок.
Запах туалетной воды, твердая ладонь в моих волосах…
Сердце начинает молотиться, как бешеное, и я непроизвольно сжимаю виски ладонями. Нет-нет-нет… Как такое возможно?.. Чтобы я?.. Нет, пожалуйста, нет!
Напрочь позабыв о слабости, я вскакиваю с кровати и в отчаянии расхаживаю по комнате, в неверии тряся головой. Боже мой… Боже мой… Я поцеловала Лениного отца… Я могла позабыть о чем угодно, но только не об этом. Жесткие губы, пряный запах, горячее прикосновение языка… Мы целовались.
Становится трудно дышать. Как?! Как я на такое решилась? И откуда взялся Миша? Я помню, как он корчился на полу.
Воспоминания продолжают сыпаться, сталкиваюсь одно с другим. Гул в ушах становится нестерпимым, резко накатывает тошнота, и, чтобы не упасть, я осторожно опускаюсь на пол, как заведенная повторяя: «Нет-нет-нет, пожалуйста, нет».
Семен, тебе нужно ко мне подъехать. У подруги дочери, похоже, отравление наркотой.
Да, я ясно помню эти слова. Борис Александрович сказал кому-то, что меня опоили, а потом искал Мишу. Дальше я ничего не помню. Будто свет выключили.
Онемев от шока, я сижу без движения еще несколько минут. Слезы просятся наружу, но глаза почему-то остаются сухими. Такой беспомощной и ничтожной я чувствовала себя лишь однажды, когда меня прижало сиденьем в том школьном автобусе. То, что мне подсыпали наркотики — единственное разумное объяснение произошедшему. Потому что сама бы я в жизни не набралась бы смелости…. Я бы никогда так себя с ним не вела.
Стук в дверь заставляет меня вскочить и быстро ощупать пижаму. Я в пижаме. А кто меня одевал? Я помню, что была в платье.
— Сона, это я, — раздается приглушенный голос Лены.
— Входи, — говорю я и сама поражаюсь, насколько тихо звучит голос. Будто во мне совсем не осталось сил.
Ленка беззвучно переступает порог спальни и так же беззвучно прикрывает за собой дверь. Сегодня она на себя не похожа: притихшая, без макияжа и укладки, в простых джинсах и футболке.