Отец (не) моего ребенка - стр. 37
Значит, нужно действовать иначе. Объяснить все при Эле и Викторе, сказать, что документы на усыновление лежат в деревне, у мамы…
Вот предлагала же купить ей смартфон! Так нет, отказалась, так с кнопочным и живет! А сейчас могла бы просто сфотографировать свидетельство и на мессенджер выслать. М-да… идиотская ситуация…
Без свидетельства об усыновлении мне никто не поверит!
— Пошли, — Владимир прерывает мои размышления, кивая в сторону своей иномарки.
— Я с вами никуда не поеду, — отступаю на шаг. — Можем поговорить прямо здесь. Хотя вообще не вижу причины объяснять вам что-либо.
— Ты права. Мне можешь ничего не объяснять. К тому же я не настроен слушать твои сказки.
Он делает шаг ко мне. Нависает как башня. Сейчас он кажется особенно высоким и мощным.
— Но у тебя внутри ребенок моего брата, — цедит с неприязнью. — Сейчас поедем к нему, и там ты все расскажешь. А затем мы вдвоем решим, что с тобой делать.
— Вы правильно сказали, — вздергиваю нос, — это ребенок вашего брата! Вы здесь вообще ни при чем. Хотите чтобы я с вами куда-то поехала? Звоните Виктору! Пусть приезжает и забирает меня.
— Не понял, — Владимир сводит брови к переносице.
— А чего тут не понять? Я буду разговаривать только с Элей или ее мужем. С теми, кто мне заплатил. А не с вами! Вы тут вообще никто!
Похоже, мои последние слова не на шутку разозлили его.
Владимир хватает меня за руку. Но я успеваю отдернуть ее.
— Вот паршивка! — цедит он.
— А вы ненормальный! — отвечаю в тон ему. — Вам не стыдно угрожать беременной женщине? Или вы всегда так с людьми поступаете?
Мимо нас на стоянку перед больницей въезжает полицейский патруль. Владимир не обращает на машину никакого внимания. А вот я приосаниваюсь:
— Только троньте — я буду кричать! Полицейские арестуют вас за хулиганство!
— Кричи, — спокойно кивает он и складывает руки на груди. — Хочу посмотреть на этот спектакль.
Из полицейской машины выходит немолодой мужчина в форме. Скользит по нам безразличным взглядом, узнает моего спутника и расплывается в подобострастной улыбке.
У меня падает челюсть.
Владимир никак не реагирует на улыбку полицейского, продолжает смотреть на меня.
Я же в полной растерянности наблюдаю, как полицейский спокойно направляется к буфету, примостившемуся справа от больничного входа.
Ну, как же так?
Второй полицейский, который остался в машине, старательно отводит взгляд. Смотрит куда угодно, только не в нашу сторону.
У меня закрадывается неприятное ощущение: кажется, я серьезно попала. Даже полиция мне не поможет.
— Покричала? — спрашивает Владимир. — Понравилось? Теперь можем сесть в машину и спокойно поговорить?